А я боялся нищенской пенсии.
Но мы ж и вкалывали, чтобы пенсия была не нищенская, да в недвижимость вложились (молодец, Надя!); теперь идёт отдача.
Если не тратить по мелочам отложенное, то с пенсии мы можем, в принципе, через каждые два года менять дешёвую машину на новую, к примеру, на ту же «семерку» – ну что ещё нужно пенсионеру?
Меня тут спросили: ну, когда лучше жилось – в совковое время, летая, или сейчас, на пенсии? И я затрудняюсь ответить. Да, бегучий смысл жизни ушел, ушли большие проблемы, и деньги большие ушли. Зато ещё сохранилось здоровье, пришел душевный покой, кончились заботы о хлебе насущном, о жильё, о детях–внуках и о будущей пенсии. Все обустроилось – живи и радуйся. Статус уважаемых людей остался.
Пожалуй, сейчас у нас лучшие годы жизни.
Но я это говорю уже не в первый и не в пятый раз. И получается, что все годы жизни были у нас лучшие. Тьфу–тьфу–тьфу.
Были периоды тяжелые, даже совсем хреновые, как вот начало нового века. Для меня это была такая нервотрепка, принятие таких решений, уже в очень перезрелом возрасте, – что аукнулось. Особенно 2002–2007 годы. Это было очень насыщенное время: время хороших денег, больших нервов, творческого взлёта, эмоциональных перегрузок, тяжелых переживаний, переоценки ценностей, резкой перемены жизненного курса, время последних рывков стареющего мужчины.
К счастью, рывки кончились; мы пережили этот урок жизни. Теперь крепко держимся друг за друга. Обиды старые как‑то сдулись и потеряли смысл.
Что интересно: вот иной раз рявкнешь, может, и по делу… и нет дальше охоты ругаться. Умолкли, минута–две… и как ни в чем не бывало беседуем дальше. Мы все понимаем, стараемся беречь друг друга. Старость на пороге.
Нельзя, поздно уже тратить здоровье в ссорах и борьбе за лидерство, как вот у наших знакомых. Теперь они глубокие гипертоники, а мы ещё пока – легкие. У нас все есть для жизни; у них тоже все есть… а жизнь‑то теперь вся упирается в гипертонию. Теперь уже давление диктует им: идти или не идти, пить или не пить, встречаться или отложить. А все проблемы легли на детей.
А мы ещё пока за рулем, независимы и можем выбирать. Детей по возможности не трогаем и даже иногда помогаем.
Буцкий прислал новую свою книгу. Традиционно у него некрофилическая тема: об авиаторах – жертвах сталинских репрессий. Но вступительная часть конспективно даёт очень ясное представление об истории создания и структуре ГУЛАГа. Я вот так сжато и четко получил эту информацию впервые.
Что интересно: старики смотрят назад, в прошлое, смотрят конкретно, держатся за прошлое и живут им; а в размытое и непонятное будущее направлен только посыл. И применительно ко мне: надо опасаться вот именно такого понимания моих книг читателем. Я должен вести диалог с молодым современником, а не представлять ему застывшую картину того, что было в наши времена и чего уже никогда не будет. «Наши времена» для меня должны быть не 70–е годы, а сегодняшний день. Но это тема обширная и неблагодарная: мне уже хорошо настучали по голове на форуме.