Якоб Вильгельм Хауэр пишет: «Способ объяснения Снорри называют эвгемеризмом, так как он происходит от греческого философа Эвгемера из четвертого-третьего века до н.э., который во время просвещения и упадка мифов хотел сохранить их смысл. Это путь, чтобы спасти любовь к старым богам». (3)
Действительно этот способ объяснения всегда можно найти там, где, с одной стороны, интеллект уже ставит под сомнение существование богов, с другой стороны, однако, еще не достигнута духовная зрелость, чтобы видеть их как картины (образы). Это всегда происходило во времена умирающей религиозности, когда людям, тем не менее, не хотелось бросать любимые ими образы, и поэтому они делают их древними вождями, царями или героями. Этой фазы некоторые ученые в Греции достигли уже рано, там эвгемеризм в классическое время встречается действительно часто. Так Диодор Сицилийский говорит о боге Уране, которого он делает доисторическим царем «атлантов»: «Они (атланты) рассказывают, что он, мол, тщательно наблюдал за небесными телами и прогнозировал многое, что произошло на небе... Но толпа, незнакомая с вечным порядком небесных тел и удивляющаяся действительно сбывшимся предсказаниям, верила, что тот, кто учил таким вещам, должен был быть божественной природы, и после того, как он покинул мир людей... воздавала ему бессмертные почести». Этот способ объяснения сильно напоминает объяснения автора рассказа об Одине (стр. 10 и на последующих страницах).
Но также и в наши времена этот вид объяснения появляется неоднократно: именно Одина, как уже говорилось, преимущественно те «дилетанты», которых упоминает Хауэр, представляли как (в большинстве случаев злого) человеческого полководца и завоевателя.
Хауэр и Нинк оба объясняют эвгемеризм Снорри тем, что он был христианином. Они думают, что из-за этого у него было противоречивое отношение к старым богам. Также мысль, что он хотел маскироваться перед фанатичными христианами, появляется у других экспертов.
Исландский Альтинг в 1000 году н.э., побужденный чисто внешними причинами, принял христианство для Исландии; но ограничения оставались. Те, кто хотел этого, могли праздновать старые праздники и почитать старых богов, если только это не происходило публично. Так старая вера практически сохранялась и дальше и абсолютно естественным способом смешивалась с христианской верой. Христианский и языческий обычай, христианский и языческий миф сосуществовали или даже дополняли друг друга. Потрясенный стон норвежского короля, мол, в Исландии не придерживаются христианской веры так, как это положено, был оправдан. Такое положение было возможно потому, что Исландия сохраняла свою независимость от Рима. Только в четырнадцатом веке она утратила эту независимость в долгой и тяжелой борьбе, начало которой положило убийство Снорри.