Пришел ли Один-Водан с Востока? (Ферхаген) - страница 19
Этот тезис выглядит ясным и убедительным, и неудивительно, что он приобрел такую широкую поддержку. Но, тем не менее, он не может быть правильным. И именно по той простой причине, что последовавший за переселением племен культуры шнуровой керамики Бронзовый век Севера еще не знает Одина.
Сегодня мы знаем действительно много о Бронзовом веке Северной Европы – прежде всего, благодаря исследованиям Юргена Шпанута, тезис об Атлантиде которого почти сдвинул Бронзовый век Севера под свет истории, так как Шпанут смог обнаружить для истории письменные источники.
Резной камень, Скандинавия, девятый век. Один скачет верхом на своем восьминогом коне Слейпнире, потомке Локи, когда тот превратился в кобылу. Тем самым рассказ Снорри получает археологическое подтверждение.
Кроме того, у нас есть богатые находки из относящихся к Бронзовому веку могил и коллективных памятников. И таким образом мы можем узнать, что в это время еще нельзя обнаружить даже самый незначительный след почитания «бога воинственного натиска». В то время на территории, которая обозначается как «северный культурный круг», господствовал исключительно молодой бог Священного острова (Базилея, еще гораздо больший в то время Гельголанд), носитель лучевой короны, который как омоложенный бог неба и солнечный герой в одном оберегает закон, который ездит на солнечной колеснице по небу или, в сопровождении дельфинов или лебедей, на солнечном корабле плывет через море. (9) Всюду на Севере находили его знаки и эмблемы, на бритвах, мисках и кувшинах можно видеть его рыб, его лебедей, но нигде нельзя увидеть волков или воронов Одина. Темный, таинственный бог «натиска» и «ярости», бог экстаза, который с развевающимся плащом и в широкополой шляпе скачет на восьминогом коне, одноглазый странник и предводитель дикой армии возвращающихся мертвецов, вокруг которого воют псы и волки, он никак не подходил бы, как говорит шведский ученый граф Эрик Оксеншерна, для «окруженного светом, купающегося в тепле Бронзового века», для эпохи, которая во всех своих творениях искала гармонию, эпохи, когда излучающие свет боги дарили счастье, богатство и мир, и почитались в пронизанном музыкой культе.
Только к концу этого счастливого времени золотой мир Севера был разрушен. Хотя походы – прежде всего, предприимчивых молодых людей – снова и снова уходили на юг, и мы уже в четырнадцатом веке до Р. Х. находим их как поселенцев или бойцов в окрестностях Средиземного моря, но затем в середине тринадцатого века время страшной жары и засухи принесло на Север голод и нужду, так что с Севера потянулись новые толпы переселенцев в поисках лучших условий для жизни.