Арман, а потом и Жюль Полиньяки, а также Ривьер в свою очередь опасались полиции, и вскоре их действительно арестовали при перемене убежища. Эти аресты произвели на публику глубокое впечатление. Все люди, чуждые партийных пристрастий, уверились в действительном существовании заговора. Присутствие Пишегрю и личных друзей графа д’Артуа не вызывало уже никакого сомнения. Реальность опасности, какой подвергался Первый консул, обнаружилась вполне, и публика живее, чем когда-либо, сочувствовала ему.
Однако недоброжелатели, несколько смущенные, все же не умолкали. По их мнению, Полиньяки и Ривьер — это всего лишь безумцы, не умевшие сидеть смирно, беспрестанно волновавшиеся вместе с графом д’Артуа и прибывшие во Францию только посмотреть, не благоприятствуют ли их партии обстоятельства. Но не существовало ни серьезного заговора, ни реальной опасности, которые могли бы оправдать столь жесткие действия Первого консула.
Чтобы закрыть рот этим говорунам, надлежало поймать Жоржа. Тогда бы уже решительно не осталось возможности сказать, что Полиньяки, Ривьер, Пишегрю и Жорж живут в Париже простыми наблюдателями. Благодаря грозным мерам, принятым со стороны правительства, вскоре явилось и это последнее доказательство.
Жорж, преследуемый множеством сыщиков, вынужденный ежедневно менять пристанище, не имея возможности выбраться из Парижа, наконец попался. Следы его давно нашли, но, к чести того времени, надо признаться, никто не соглашался предать его, хотя все желали его ареста. Девятого марта, в сумерки, несколько полицейских чиновников окружили один дом, навлекший на себя подозрение. Жорж, находившийся в нем, попробовал выйти. В семь часов вечера он сел у Пантеона в кабриолет, извозчиком которого был его доверенный человек, отважный молодой шуан. Полицейские офицеры бежали во весь дух за кабриолетом до поворота на улицу Бюсси. Жорж торопил товарища, как вдруг один из полицейских схватил лошадь под уздцы. Жорж свалил его замертво пистолетным выстрелом, выскочил из кабриолета и хотел бежать. Но окруженный народом, схваченный, несмотря на все свои усилия, был отдан в руки стражи, поспешно прибежавшей на шум. Тотчас же узнали в беглеце того страшного Жоржа, которого так долго искали и наконец поймали к общей радости парижан. (В самом деле, над жителями тяготело принуждение, от которого они теперь освобождались.) Вместе с Жоржем арестовали и его слугу, едва успевшего отбежать на несколько шагов.
Заговорщиков отвели в полицейскую префектуру. Глава заговорщиков казался совершенно спокойным: молодой, крепкий мужчина, с широкими плечами, с полным лицом, больше открытым и веселым, нежели угрюмым и злым. При нем находились пистолеты, кинжалы и тысяч до шестидесяти франков золотом и банковыми билетами. Немедленно допрошенный, он, не колеблясь, объявил свое имя и причину своего присутствия в Париже. По его словам, он приехал убить Первого консула, не прокравшись в его дворец с четырьмя убийцами, а напав на него открыто, в чистом поле. Он должен был действовать вместе с одним французским принцем, который скоро собирался приехать во Францию. Впрочем, обо всем, что касалось других, а не его самого, смелый заговорщик упорно молчал, повторяя, что уже довольно жертв и он не хочет увеличивать их число.