пользоваться терминами психологии, сознания и его тени»>109>. Безусловно, здесь не может идти никакой речи об интеграции тени, как это понимает К. Г. Юнг. И не следует связывать «радикальную индивидуализацию», являющуюся результатом слияния с личной световой Формой с юнгианским понятием обретения Самости («целостности человека, всей суммы его сознательных и бессознательных содержаний», т. е., по Корбену, взаимоисключающих элементов). Человек представляет собой двойственное существо до тех пор, пока не высвобождает частицу света из Тьмы крайнего запада и не устремляется к своей Совершенной Природе, чтобы слиться с ней в нерасторжимом единстве. Это строго вертикальный инициатический путь. «Восхождение выпрастывает светового человека из мрака, — так описывает это Корбен, — обрушивая колодец, где он пребывал в заточении»>110>. И самое важное заключается в том, что при этом не происходит никакой интеграции тени. Тень отбрасывается, из тени нужно «выпростаться» — и это принципиально. «Гермес не прихватывает с собой свою тень, а избавляется от нее; он свершает восхождение, а тем временем «города притеснителей» пожирает бездна. Вот почему нам крайне трудно согласиться с некоторыми интерпретациями, касающимися coincidentia oppositorum, когда в одном и том же понятии opposite смешиваются взаимодополняющие и взаимоисключающие элементы»>164. Корбен настаивает на том, что не может быть никакой coincidentia Христа и Антихриста, Ормазда и Ахримана, богов и титанов, ночи сверхсознания и ночи подсознания. К сожалению, большинство современных людей абсолютно дезориентированы, а потому мы сплошь и рядом встречаем дуальное восприятие, знающее лишь «Тьму» и «Свет» (в вульгарном понимании становящиеся «злом» и «добром»). «Только полная дезориентация может привести к смешению ночи Deus absconditus с ночью Ахримана, Ангела-Логоса с явлением Ахрима-
>162 Корбен А. Световой человек в иранском суфизме. М.: «Фонд исследований исламской культуры», «Волшебная Гора», «Дизайн. Информация Картография», 2009. С. 53.
на (или комплементарной ему сущности)»>165. Именно смешением Тьмы и Тьмы, непониманием различия двух ее аспектов, объясняется царящее ныне неразличие между подлинной инициацией и контринициацией; на представленной нами схеме можно без труда увидеть, что представляет собой союз Аполлона и Диониса на метафизическом уровне. Мы придерживаемся мнения, что ошибка Юнга заключалась в том, что он воспринял Диониса как творческую силу бессознательного, должную быть интегрированной в сознательную жизнь психики, тогда как речь должна была идти исключительно о сверхсознании или Божественной Ночи. Юнг, не апеллирующий к триадической модели, поместил Диониса в сферу бессознательного, в лоно Великой Матери, т. е. попросту закрыл высший уровень, на котором происходит слияние светового человека с его Совершенной Природой. Дионис, оказываясь в сфере Титанов, преследуется и разрывается ими. Ошибка заключается в выявлении «дионисийского бессознательного» и «аполлонического сознания»: дионисийским может быть только сверхсознание (Божественная Тьма, Тьма на подступах к Полюсу); бессознательное отсылает к титаническому началу, к ариманической Тьме, поэтому не может идти никакой речи о coniunction oppositorum бессознательного и сознания. Мы говорим здесь о двуединстве светового человека и его небесного вожатого, или Совершенной Природы (союз Аполлона и Диониса). При всем нашем уважении к К. Г. Юнгу и безусловном интересе к его трудам, мы не могли избежать всех данных здесь пояснений.