Ницше указывает на возможность следовать по одному из двух путей (для того, кто соприкоснулся с Дионисом и через него с Силеном): святого или же трагического художника. На обоих путях человек становится человеком творящим: в сфере святости или в сфере искусства. Искусство иллюзии уступило место трагическому искусству, где произошло подлинное объединение Диониса и Аполлона. Иллюзия здесь стоит на службе истины, но мы более не имеем ни чистой иллюзии, ни чистой истины. «Истина теперь символизируется». Но союз двух богов мог быть только некоей уступкой, компромиссом, не позволяющим «пламенной жизни Дионисийских безумцев» быть выраженной эксплицитно.
Ницше, представлявший Дионисийское как эстетическое, совершенно не учитывал его религиозного аспекта, что вместо него сделал Вяч. Иванов (который желал «преодолеть Ницше в сфере вопросов религиозного сознания»). Он считал, что экстаз, присущий Дионисийскому Началу, являет собой основу религиозного сознания; человек, согласно Иванову, animal ecstaticum. Необходимость выявить черты, присущие Дионисийскому Началу, обращает нас к лекции Александра Дугина о Дионисе>149>. Философ описывает парадигму Диониса, выделяя следующие моменты (мы предельно кратко коснёмся если не всех, то некоторых аспектов, где-то ограничившись лишь их перечислением):
Дионис — бог убиваемый и бог умирающий. Почти во всех религиях мы встречаем концепцию страдающего бога. Вяч. Иванов дал этому весьма примечательное объяснение: человек нуждается в «эмпатических» божествах, которые способны сострадать человеку (антиподом этих божеств являются боги «апатические», равнодушные к человеческим страданиям). Дионис являлся как эмпатический бог, взрывавший оковы индивидуации. Александр Дугин пишет: «Божественность Диониса является особой и исключительной. В нем человеческое открывается в божественном срезе. Это божественный пафос (теопатия), божественная смерть, божественное время. Это исток человеческого в Боге, божественная матрица человека. Дионис страдает, умирает и воскресает как Бог. У него единственного из Богов есть могила (она находится под треножником Аполлона в Дельфах). Бог умер — это о Дионисе! Но его могила — символ жизни»>150>.
Дионис — воскресающий бог.
Дионис — бог опьянения. «Дионис опьяняет, сам опьяняется, предстает как опьяняющее начало. Опьянение есть соучастие в Дионисе, в его экзистировании, причастие к нему и его бытию»>151>.
Дионис — возбуждающий Бог. Евгений Головин подчеркивал, что «драма и мистерия Диониса активизируются в напряжении эротического пространства».