***
Валерия люто ненавидела Билли, и тому был ряд причин.
Молодая девка отхватила на пустом месте семь процентов состояния, которое Хавьер зарабатывал годами.
Она отняла любовь детей, которые зачем-то её боготворят. Это опять-таки на пустом месте. А ей даже не пришлось рожать! Она получила готовых, любящих детей.
Она такая же богатенькая идиотка, какой была Уна. Только для Уны Хавьер был нищим мечтателем, а Билли он достался уже при деньгах.
Она распоряжалась в доме и её мнение было главным, основополагающим. Браво! А как же мать?
Итак, выходило, что Валерия в доме стала чужеродным злобным элементом, вирусом с которым борется иммунная система. Приезд Ксавье вернул ей надежду. Внук не только пробудил уснувшие материнские чувства, благодаря поразительному сходству с молодым Хавтером, но и разделил ненависть к Билли. Он не говорил это вслух, но Валерия чувствовала, видела его полные злобы глаза и смаковала это. Она гордилась своим «прекрасным мальчиком» и заранее знала, что не будет так относиться к Боно. Боно воспитан женскими руками, перерожденными этой девкой. Вильгельмина Остер перекроила под себя всех: от Агне до Пандоры, и это уже не те, кого родила Уна, теперь это порождения ирландской суки. Валерия ругала себя за эти пакостные мысли, но наслаждалась ими, она разматывала причинно-следственные связи и везде виновата была вторая жена Хавьера.
А Ксавье — другой. Он не болен, он видит правду и Валерия будет это лелеять.
Валерия окинула взглядом сидящих за столом: Фел в телефоне, девочка в последнее время просто рехнулась на этом гаджете; Пандоры, ну конечно, нет за столом; Агнета безучастно смотрит перед собой, какая же она вялая, ни капли итальянской крови в этой бесцветной девочке. Валерия не сдержала недовольного вдоха, отложила вилку и нож.
— Ксавье, мой мальчик, нальёшь мне вина?
Отвечать Ксавье не стал, молча взял бутылку и налил в бокал бабушки красного вина.
— И все таки особенный стиль в выборе вина или есть или нет, — добродушно, как святую истину сообщила Валерия.
— Конечно, — сдержанно ответила Билли, к которой, очевидно, был обращён вопрос.
— И вы вовсе не виноваты, что ваши вкусы….
— Дайте догадаюсь… Не похожи на ваши? — улыбнулась Билли. Она не имела привычки позволять свекрови лишнего. Граница была точной и старой, но Ксавье усилил способности старухи к обороне, это было очевидно.
— Ну нет же, вкусы на вино или есть или нет. Это же так просто!..
— Фел, что ты думаешь об этом вине? — спросила Билли. Фелисе стали подавать к обеду вино с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать.