Как он любил меня?
На грани с платоническим.
Он никогда не ставил во главу угла секс. Не настаивал на этом ни до свадьбы, ни после, я была свободна. Я могла лежать рядом с ним и молчать, могла целовать и обнимать и он делал это в ответ, так что я про все забывала, но никогда он не дал мне усомниться, что главное для него я сама, а не моя красота и молодость.
Я была частью семейного механизма Остеров, неотъемлемой частью, важным элементом. И он нежно меня любил, благодарно. Каждое утро он будто удивлялся, что я рядом и за это я была готова всё отдать, никто этого не понимал. Хавьер говорил мне о любви, но никогда эти слова не были пустыми. Он всё структурировал, обосновывал. Он говорил, что я должна быть сильной, что он всегда будет стоять за моей спиной, а я за его спиной. Такая вот была у нас схема.
Он говорил, что я — его земля и небо. И главной была я. До чего приятно было стать частью этой команды Остеров, быть матерью днём и женой ночью. И все это подано на блюдечке, преподнесено как великий дар.
Я плакала иногда: от страха, что меня не примут, от стыда за свою неопытность и молодость, от обиды. Он не был виноват, он никак на это не влиял, он принимал меня и моих тараканов как делал это с девочками. Слушал как я плачу, приносил кофе щедро разбавленный ликёром, возил к холодному серому морю и любил, любил как диковинную зверушку, к которой так интересно и весело находить подход если знаешь что делать. Мне это нравилось. Мне это безумно нравилось, я кайфовала. Я наслаждалась своей веселой оборудованной клеткой где дверца всегда открыта, а я всему хозяйка. И ему хозяйка. Я скучаю по этому.
Как он меня любил?
Как в последний раз.
Он мною дышал, но так осторожно. Это не было главным. Я была свободна на все сто процентов, а он был моим верным зрителем, наблюдателем. Он с улыбкой смотрел как я живу и я играла для него. Все было ради его улыбки.
Это была спокойная прекрасная жизнь, в которой было всё.
P.S.
Вы были правы, Салли.
Я написала это и я спокойна. Теперь я знаю за что борюсь. Это так смешно, потешаться надо мной, чтобы… что? У него нет мотива, а у меня нет причин ломаться и унижаться. Он сильнее меня физически, а я морально. Мы на равных. Нет той женщины, что не смогла бы морально уничтожить мужчину, это наша сущность, но мы не даём себе волю! Много ли нужно даже самой воспитанной из нас, чтобы затюкать муженька, даже не переходя на личности? Так ли долго заживают синяки по сравнению с раненным мужским эго?
Спасибо, Салли. Отправляю письмо, до встречи во вторник.»