Он подошел ближе к Изабель, так, что она не заметила его движения. Ему нужно было кое-что сделать этим вечером, и это не связано с любованием звездами, независимо от того, насколько его спутница отвлекала его от дел. Его взгляд снова опустился на ожерелье.
– Где вы взяли эту вещицу? – спросил он, взяв двумя пальцами кулон, нагретый теплом ее тела.
Она вздрогнула от его легкого прикосновения и посмотрела ему в глаза. Ее глаза вдруг распахнулись – может, она ждала, чтобы он ее отпустил? Он не был уверен, но не двигался. Быстрым рывком сейчас он мог бы просто сорвать кулон с ее шеи. И поставить точку в этой встрече.
Но не сделал этого.
Между ними повисло напряжение. Он стоял, по-прежнему держа ожерелье, а она замерла, явно ошеломленная его неожиданным жестом. Он должен был подумать, чем это может обернуться – не просто намерение снять украшение с ее тела. И теперь она стояла слишком близко, подняв лицо, и смотрела на него. И дороги назад не было.
Фэллон легко мог винить себя в недальновидности, причиной которой послужило крайнее удивление, когда из всех запасных украшений он увидел именно этот медальон висящим вокруг шеи Изабель, однако это была бы далеко не вся правда. Каждый раз, когда она была рядом, он прилагал большие усилия, чтобы подавить желание коснуться ее, но это становилось все труднее. Можно сравнить с желанием прикоснуться к лепестку совершенной розы, замеченной в саду. Хотя бы на мгновение он хотел быть частью чего-то такого прекрасного. Жар ее кожи согревал пальцы Фэллона, хотя он только держал их совсем близко, не касаясь ее.
Он не имел никакого права. Если кто-то должен быть так близко к ней, то скорее Брайс. В конце концов, она была влюблена в него и хотела лишь, чтобы Фэллон был ее другом. Его пальцы сильнее сжали медальон. Разве друзья так поступают? Он знал ответ, но не отступил. Он никогда не отступал от чего-либо.
Но это была Изабель – милая и такая невинная, и сейчас она смотрела на него, как будто он был злодеем из истории в ее воображении, а не верным другом. Ее дыхание было еле заметным, а во взгляде теперь сочетались замешательство и любопытство.
– Я нашла его среди вещей своего отца, – наконец произнесла она, но, говоря это, отвела глаза. Она соврала. – Думаю, он принадлежит моей матери.
– Правда? Он очень необычный.
Где же она взяла эту проклятую вещицу и почему врала ему о ней?
Его подозрения росли с каждой секундой. Но поскольку каждая часть этой грязной истории затрагивала Общество запасных наследников, он едва мог обсуждать это с ней. Фэллон заставил себя отпустить украшение, и его пальцы коснулись ее на секунду, когда она забрала у него медальон.