Таким образом, согласно взглядам Маркса, «деньги есть образ всех других товаров, отделившийся от них» (23, 120), но они могут стать таковым только потому, что «деньги – сами товар, внешняя вещь» (23, 143). Как и у любого другого товара, у золота «его собственная стоимость определяется рабочим временем, требующимся для его производства, и выражается в том количестве всякого иного товара, в котором кристаллизовалось столько же рабочего времени» (23, 101). «Мерой стоимости золото может служить лишь потому, что оно само представляет продукт труда», «при оценке товаров золотом предполагается лишь одно: что в данное время производство определенного количества золота стоит данного количества труда» (23, 108).
Итак, для Маркса «деньги являются товаром… Процесс обмена дает товару, который он превращает в деньги, не его стоимость, а лишь его специфическую форму стоимости. …Деньги в известных своих функциях могут быть заменены простыми знаками денег» (23, 100). «Бумажные деньги являются знаками золота, или знаками денег. …Золото может быть замещено не имеющими никакой собственной стоимости знаками его самого» (23, 139). При этом «бумажки, на которых напечатаны их денежные названия, … бросаются в процесс обращения извне государством. … Специфический закон обращения бумажных денег может возникнуть лишь (!) из отношения их к золоту, лишь (!) из того, что они являются представителями (!) последнего» (23, 138). Но «хотя функцию меры стоимостей выполняют лишь мысленно представляемые деньги, цена всецело (!) зависит от реального (!) денежного материала» (23, 106).
А потому Маркс совершенно определенно заявлял: «мы предполагаем деньги в качестве металлических денег и оставляем в стороне как символические деньги, простые знаки стоимости, являющиеся лишь специальной принадлежностью известных государств, так и кредитные деньги» (24, 128-129). А «кредитное хозяйство само есть лишь форма денежного хозяйства. …Денежное хозяйство и кредитное хозяйство соответствуют лишь различным ступеням развития капиталистического производства, но вовсе не являются различными самостоятельными формами обмена в противоположность натуральному хозяйству» (24, 132); при этом «бумажные деньги в полном смысле этого слова возникают из функции денег как средства обращения, естественный корень кредитных денег составляет функция денег как средства платежа» (25, I, 137). «Однако отнюдь не следует забывать … о том, что деньги – в форме благородных металлов – остаются основой, от которой кредитное дело по самой природе своей никогда (выделено Марксом! – Л.Г.) не может освободиться» (25, II, 156), ибо при капиталистическом производстве «деньги в действительности суть не что иное, как особое выражение общественного характера труда и его продуктов, причем, однако, характер этот, как находящийся в противоречии с базисом частного (!) производства, должен в конце концов всегда (!) выражаться в виде вещи, в виде особого товара наряду с другими товарами» (25, II, 157). А «кредитная система является имманентной формой капиталистического производства», «движущей силой его развития в высшую и последнюю (!) из возможных для него форм» (25, II, 156).