Старик становился еще более рассеянным и странным.
– У нас с Мэри не было детей. Мы так хотели детей…, – Фергюсон взял портрет жены и снова «поплыл». – Третья жертва, Дебби Браун…
Возникла пауза.
– Что с ней?
– Она была беременна.
– Беременна? – удивился детектив. – Вы уверены, Фергюсон?
– Шесть недель.
– Боже. Это можно считать двойным убийством.
Старик развел руками и сел обратно за стол. Даггерт перевел разговор немного в другое русло.
– Скажите, Фергюсон, действительно ли данная процедура безболезненна?
– О чем вы, детектив?
– Об эвтаназии.
– Ах, это. Если б все было так просто. До сих пор нет однозначных ответов, гуманна ли данная процедура вообще.
– Не особо этим интересовался. Что вы имеете в виду?
– Обывателю представляется, что при эвтаназии вводится некий укол, от которого человек тихо и безболезненно умирает с улыбкой на лице, навсегда избавляясь от страданий
– А это не так?
– Не совсем.
– Как же все происходит?
– Обычно, сначала вводят определенную дозу барбитурата, для предварительной анестезии, что погружает человека в глубокий наркоз.
– Наш убийца работает по этой схеме?
– Преступник делает то же самое.
– И что же происходит дальше?
– Затем вводится еще одна доза препарата, расслабляющая мускулатуру. Межреберные мышцы и диафрагма перестают сокращаться, останавливается дыхание, наступает смерть.
– Вы меня просветили, Фергюсон. Никогда не знал тонкостей этой процедуры.
– Есть и другие способы «условно безболезненного умерщвления» человека, но этот – самый распространенный.
– Вы сказали, не все так просто.
– Совершенно верно.
– И в чем здесь подвох?
– До сих пор не доказано, наступает ли смерть безболезненно.
– Вот как? – Даггерт, как и большинство людей, представлял себе этот способ ухода из жизни просто каким-то засыпанием.
– У противников эвтаназии подобного рода бытует одно из мнений, что пациент может чувствовать сильную боль и удушье, при уходе из жизни таким способом. Но не в состоянии поведать о своих ощущениях, будучи без сознания.
– Вы хотите сказать, что если тем, кто вводит подобный препарат движет, как он полагает, гуманность и сострадание, основанное на избавлении страдающего от боли, то данная мотивация весьма размыта?
– В какой-то степени. Повторюсь, не все так просто, Даггерт.
Детектив вышел от старика с двояким чувством. Он достал мобильник и набрал помощника:
– Послушай Флинн, проверь алиби Фергюсона на момент всех трех убийств.
– Вы это серьезно, детектив?
– Абсолютно.
– Что случилось?
– Потом. Просто сделай, что я прошу.
– Как я понимаю, так, чтобы Фергюсон ничего заподозрил?