— Он послужил причиной нашей встречи и нам должно скорбеть о нем!.. И вообще, где вино, с чьей помощью нам должно поминать усопшего отца и брата?! — возмутился Мартин.
— Наверное, оно уже в пути, — поспешил успокоить разгоряченного испанца Владимир, опасаясь за здоровье управляющего, которого он еще и сам не успел отчитать, как должно.
— Хорошо если так… — хмуро заметил Мартин. — Я надеюсь, ты хоть упражняешься в фехтовании?
— Всенепременно! — уверил его Владимир. — Как только выпадает свободная минутка.
— Где твоя шпага?
Владимир потянулся к столу и, взяв трость за голову серебряного волка, вынул из нее скрытый клинок.
— Вот моя шпага! — сообщил он.
— Больше похожа на какую-то зубочистку, — усмехнулся испанец и показал Владимиру свою длинную и изящную шпагу, удобно лежащую в кожаных ножнах.
— У нас в России больше предпочитают саблю или шашку, — постарался парировать Владимир.
— Оружие варваров и язычников, — фыркнул испанец.
— Возможно, — согласился Владимир. — Я тоже больше склонен к шпаге! Но эта, как ты выразился, зубочистка, — Волков потряс маленьким и тонким клинком, извлеченным из ножен трости, — не раз спасала мне жизнь на улицах Парижа.
— Париж это не Мадрид, там бы тебя точно закололи!
— Ой, не начинай, Мартин. Я ведь учился у лучшего?! — Волков дружески хлопнул испанца по плечу, тот улыбнулся и изрядно повеселел.
— Даже и не думай подлизываться ко мне, волчонок! — сказал он. — Я еще проверю твою форму, а пока… — Мартин замотал головой по сторонам. — Где наше вино, черт побери?
Как по волшебству в комнату вбежал управляющий с огромной бутылью вина в одной руке и двумя бокалами в другой. Следом за ним с большим подносом спешила Авдотья-ключница.
— Отчего так долго? — полюбопытствовал Владимир.
— Да! Ты что же хочешь заморить нас голодом, perro viejo? — возмутился испанец.
Управляющий с недоверием покосился на шпагу, которая до сих пор лежала у Мартина на коленях, а затем, осторожно поставив вино на столик, спрятался за Авдотью.
— Я распоряжался насчет горячего, барин, — пролепетал он.
— Распоряжался насчет горячего, — передразнил испанец. — Порасторопней надо быть.
— А он прав, — кивнул Владимир. — Твой барин умирает с голоду, а ты и не торопишься. Смотри, завтра я проверю все бумаги расходные и доходные, и ни дай бог, я найду там хоть какое-то несоответствие, я с тебя шкуру живьем спущу.
Митяй Пофнутич побледнел и, бухнувшись Волкову в ноги запричитал:
— Вот вам крест, барин. Ни копеечки себе не прикарманил! Всю жизнь я служил вам и вашему батюшке только верой и правдой, и радел лишь о благополучии вашего почтенного семейства!