А ректор… О, ректор не стал даже притворяться, что не слышит. Выгнув бровь, он с интересом следил за происходящим, явно ожидая от меня ответной реакции. Для него я уже была отработанным материалом — он явно больше не испытывал ко мне ни раздражения, ни, тем более, злости. Пройденный этап, всего лишь еще одна выскочка из плебса, посмевшая поднять нос выше собственной головы и получившая по этому самому носу.
И я чуть ни поддалась на эту провокацию. Чуть ни наехала на говнюка Грейвора со всей нахрапистостью уличной торговки — на потеху господину ректору. О, я умела наехать… На меня, если разобраться, где сядешь, там и слезешь…
Но вдруг остановилась, поняв, что именно этого от меня и ждут — доказательств, что я недостойна этих стен, что мое место там — в толпе низших сословий, неотесанных и необразованных теток и румяных девах, поплевывающих семечки.
Не дождешься! — одними губами произнесла я направлении ботинок господина ректора, молча отдала свой заваленный экзамен профессорше и вышла из класса.
Потому что я вспомнила, что у меня есть еще один туз в рукаве — тот самый, о котором отец просил молчать и если уж и воспользоваться когда-нибудь, то только в самой аховой ситуации, на волоске от смерти.
Что ж, папочка… если вы твердо решили выдать меня замуж за лорда Грааса, я ведь умру. Вот как только он коснется меня своими трясущимися, потными ручонками, так сразу и умру. Так что, не обессудь, дорогой родитель, если твоя дочь все же использует некую способность, доставшуюся нам всем от прабабки-ведьмы — дабы сей печальной участи избежать.
Вминая форменные ботинки в пол, я быстро шла по коридору, не обращая внимания ни на насмешливые взгляды, ни на дружелюбно-сочувственные. Каким-то волшебным образом новость о том, что я валю экзамен, уже стала достоянием общественности — если не всей, то большей ее части.
Плевать. Я сама решу свою судьбу — пусть и рискну ради этого так, как еще никогда в жизни не рисковала. «Туз» ведь в рукаве у меня не простой, а такой, за который можно и в тюрьму загреметь — с того, кстати, самого Восстания, подробности о котором я так и не удосужилась выучить.
И все, что мне нужно для столь рискованной затеи, это зеркало. Большое напольное зеркало.
— Элайза Калахан, мои поздравления — ты окончательно сошла с ума.
До этой минуты Хлоя следила за моими манипуляциями молча, однако, когда я принялась рисовать горячим воском по поверхности огромного зеркала, не выдержала.
— Не мешай мне, — буркнула я в ответ.
Не обращая внимание на подругу, и нисколько не заботясь о том, что использую месячный запас воска для эпиляции, я продолжила писать, возрождая в памяти древнее заклинание.