— Ты… — задаёт он третий вопрос, — готов жить ради меня?
Тяжёлый гул парохода отдаёт предостережением — мне не следует раскрывать рот, мне не нужны эти проблемы.
— Да.
— Желание становится слабостью, — тихо отвечает Миша. — Слабость даёт власть.
Он играет в открытую, говоря, куда ведёт моя дорога.
— Ты хочешь этого? — ветер свистит в ушах его голосом.
— Хочу.
— Повтори, — требует он.
— Очень хочу.
Миша снова кривится, фыркая — не верит, ни единому моему слову.
— Ну, так давай начнём с твоего первого обещания, — смотрит он мёртвым взглядом тысячелетней змеи. — Прыгай.
Бросаю взгляд вниз.
Миша разворачивается спиной и ловко запрыгивает на парапет, усаживаясь поудобней; одно неосторожное движение — и не помогут лучшие врачи. Но омега расслаблен, будто примостился на лавочке во дворе.
Запрыгиваю и сажусь рядом.
Между нашими руками сантиметры, между нашими жизнями — пропасть. Я сверлю его пристальным взглядом, жду, когда он наконец посмотрит на меня.
Проходит пара нестерпимо долгих минут, Миша поворачивает ко мне лицо. Кривой изгиб губ — ещё секунда, и он собирается похоронить моё достоинство окончательно. Обвинения в трусости, слабости, бахвальстве и пустословии станут самыми терпимыми «лестностями» в мой адрес. Червяк захотел Его, смел желать.
Миша смотрит на меня.
Едва дрогнувшие черты лица омеги говорят о том, что он не упустил лёгкого наклона тела, и вот я уже несусь спиной вниз. Метры тают подо мной с немыслимой скоростью, тело с силой тащит вниз. Я камнем бьюсь о мёртвую воду. Ничего не слышу и уже не соображаю, не понимаю, что трещат кости и от удара лопаются ткани…
Миша сидит на перилах один — перед ним остаются миллионы чужих глаз, которым он позволяет разглядывать себя вечера напролёт.
Омега разворачивается к воде и с невероятной лёгкостью вспрыгивает на узкую, не больше ладони, опору. Он больше не видит этого отшибленного на всю голову альфу — река съела его.
Миша не боится. Широко расставив руки, он падает вниз.
Он не ныряет головой вперёд, будто хорошо подготовленный пловец. Как и альфа секунды назад, он просто падает, принимая смерть в любом её проявлении.
Но смерть не может забрать омегу так просто. Она с лёгкостью выпускает его из ласковых объятий, позволяя погрузиться глубже и отыскать потерянное.
С потугами Миша выволакивает тело на землю. Альфа, именем которого он так и не озаботился, кашляет, отхаркивая грязную воду и кровь.
— Ты чертовски везучий мудак, — произносит омега, всматриваясь в полуживую тушу. Сложно поверить, но этот альфа жив!
Тот перехватывает мокрую прядь, заставляя Мишу нагнуться ниже. Омеге больно, но он не обращает внимания, позволяя кусать свои губы.