Когда мы оказываемся внизу, Патанса поворачивает направо. Я хмурюсь, поскольку смотрю налево, где кухня.
— Я думала, ты говорила, что мы собираемся поесть?
— Да.
Она не оглядывается назад, лишь продолжает идти. С опаской я следую за ней, продолжая наблюдать за обстановкой. Я не понимаю, насколько сильно нервничаю, пока не чувствую, как мои ногти впиваются в ладони.
Я ослабляю сжатые кулаки, пока мы шагаем по длинному коридору. На стенах еще больше картин, но на них нет людей. Это просто картины.
Все красивые.
Явно мужские.
Темные и пугающие.
В нижней части каждой есть подпись. Большая «Д» и какие-то каракули.
Изучая картины, пока мы проходим, я понимаю, что все их создал один и тот же человек. Одна из них, с юным склонившимся мальчиком, застает меня врасплох.
Другие были постановочными, а эта — сдержанная и грустная.
Мальчик наклонился, глядя на свои окровавленные руки. Перед ним море, но оно не синее. Оно темно-красное, высокие волны. Мальчика окружает деревня. Кажется, он страдает... в агонии.
Я, не моргая, смотрю на него. Главным образом потому, что меня зацепила кровь на его руках, как будто он сделал что-то, чего никогда не должен был делать.
— Пойдем, — взволнованный голос Патансы частично проникает в мои мысли, и я, быстро моргая, спешу за ней.
Когда мы оказываемся в конце коридора, она открывает двойные белые французские двери и входит. Внутри комнаты обеденный стол. За этим столом может уместиться, по крайней мере, двадцать человек.
В середине стола, на левой стороне, одно место уже сервировано. Там стоит серебряный поднос, и я чувствую аромат еды с того места, где стою.
Соленый.
Сладкий.
Пряный.
Мой рот наполняется слюной, и меня охватывает желание отпихнуть Патансу с пути, чтобы добраться до еды, но я сохраняю спокойствие. Не хочу выглядеть отчаянной или жадной.
Она закрывает двери за нами, а затем шагает в дальний угол.
— Иди. Ешь. — Она поднимает руку, указывая на закрытый поднос.
Я смотрю на нее, прежде чем направиться к столу. С каждым шагом я осматриваю обстановку столовой. Высокие потолки и большие люстры производят впечатление элегантности, но портрет на стене напротив двери бросается в глаза, поражая своим масштабом.
Это портрет босса. Он такой же, как и другие портреты вдоль лестницы. Его лицо серьезное, челюсть сжата, но в отличие от глаз на тех портретах, его не такие темные или холодные.
Да, его карие глаза налиты уверенностью и злобой, но есть в них и что-то еще.
Я не могу точно сказать, но знаю, что это не плохое.
Медленно выдвигаю стул, и он царапает пол. Я быстро поднимаю взгляд на Патансу. Ее глаза прищурены, она пристально за мной наблюдает.