Негритянский квартал (Сименон) - страница 77

— Да.

Сестра должна была сказать Веронике, что ему лучше и он вернется домой через два дня.

— Вы сказали, что ровно через два дня?

— Конечно.

Дюпюш догадывался, что она лжет и его не выпустят Отсюда так скоро. Сегодня к нему приходил новый врач, долго распрашивал его и осматривал больше часа.

— Что он у меня нашел?

— Ничего. Вам уже лучше.

— Меня выпустят через два дня?

Опять та же мысль овладела им: все так милы и предупредительны только потому, что принимают его за сумасшедшего.

— Ваша жена ожидает в коридоре. Обещайте, что примите ее хорошо.

— Мне нечего ей сказать.

— Вы хотите, чтобы она опять плакала?

— А разве она уже плакала?

— Она плачет чуть не каждый раз. Хотите, я скажу вам откровенно? Вы, наверное, очень злой человек.

— Пусть она войдет.

Когда она вошла, он сказал:

— Послушай, Жермена, я буду рад увидеть тебя еще раз, но только с бумагами.

Хватит с него! Ему уже казалось, что он в плену.

Разумеется, за все платит Че-Че, иначе его, Дюпюша, ни за что не поместили бы в отдельную палату. Но Че-Че пошел на это лишь ради того, чтобы заставить его молчать.

— Так вот, Джо, одно твое слово, и через две недели мы оба будем во Франции. Перемена климата быстро поставит тебя на ноги.

— Нет.

— Твоя мать написала мне. Она тревожится, почему от тебя так долго нет писем…

Он отвернулся к стене, Жермене оставалось только уйти.

— Послушайте, мадмуазель Эльза, если меня через два дня не выпишут, я все здесь переломаю.

Дюпюша выписали через неделю. Сам главный врач пришел посмотреть его и только пожал плечами. Ему вернули рабочий комбинезон, большую соломенную шляпу и темные очки.

Выйдя за решетчатую ограду больницы, он увидел машину Эжена Монти, ожидавшую его неподалеку. Эжен сидел за рулем. Дюпюш повернулся, и на шею ему бросилась Вероника. Рядом стояли толстая мамаша Космо и ее муж. Старик плакал.

Он расцеловал их тут же, перед больницей, так как знал, что за ним наблюдают из всех окон.

Дюпюш провел ночь у Космо. Он лежал рядом с Вероникой, которая заметно раздалась. Рано утром он вместе с ней уехал поездом в Колон, а Жермене оставил письмо, в котором просил как можно скорее закончить все формальности, связанные с разводом.

Через три дня в Колон прибыл юрист с портфелем из желтой кожи, набитым бумагами.



Дюпюш был еще очень слаб, и когда он пришел в порт, ему заявили:

— В таком состоянии вы еще не можете работать.

Сначала отдохните.

Дюпюш не протестовал. Однажды к нему пришел маленький еврей-юрист и посоветовал предъявить иск страховому обществу, поскольку он заболел на работе.

Полмесяца вместе с юристом Дюпюш бегал по разным учреждениям, часами сидел в приемных, выслушивал отказы — иногда сочувственные, иногда презрительные.