— Теперь суд будет продолжать слушание дела по собственному усмотрению. Мы приказываем освободить обвиняемую под расписку, если только прокурор не желает прекратить против нее дело.
Маршалл колебался всего минуту, потом поднял руки, показывая, что сдается.
— Хорошо, — выдавил он, — дело прекращается.
И, не сказав ни единого слова ни Перри Мейсону,
ни его подзащитной, он покинул зал заседаний.
Перри Мейсон, Делла Стрит, Дункан Крайдер, Линда Колхаун, Лоррейн Эльмор и Пол Дрейк собрались в кабинете Дункана.
— Ну, — возвестил Дункан Крайдер, — насколько я понимаю, местный Давид со своей пращой на этот раз явно просчитался, а Голиаф — Мейсон вновь оказался на высоте.
Мейсон улыбнулся:
— Не без помощи местного чертовски сообразительного подручного.
Крайдер поклонился.
Пол Дрейк, отличавшийся любовью к полной ясности во всем, нетерпеливо спросил:
— Ну-ка, Перри, посмотри, верно ли я во всем разобрался? Эндовер действительно был помощником Девитта. Он отправился на заранее выбранное для «вооруженного нападения» и ограбления место, куда Девитт позднее должен был привезти миссис Эльмор. Угрожая Девитту пистолетом, он приказал ему выйти из машины, отвел немного в сторону и «забил насмерть» газетой, свернутой в трубку и окрашенной в черный цвет, чтобы она напоминала дубинку. После этого он вынудил миссис Эльмор ехать вперед по дороге, зная, что через несколько сотен метров она непременно застрянет в песке, сам же вернулся назад, посадил Девитта в свою машину, и они направились в мотель, по всей вероятности намереваясь забрать деньги и тут же удрать.
— Таким был первоначальный план, — согласился Мейсон, — но при осмотре машины Эндовер, как я полагаю, обнаружил бутылку виски, а также упаковку барбитурата в отделении для перчаток, что навело его на одну интересную мысль. Он поспешно бросил в виски облатку лекарства, подождал, пока оно растворится полностью, в темноте дал Девитту выпить, возможно даже из горлышка, так что к тому времени, когда они приехали в мотель, Девитт уже практически не соображал, что творится… Он, по всей вероятности, уснул, едва переступил порог комнаты. Чтобы не произошло осечки, для страховки, если так можно выразиться, Эндовер пустил в действие ледокол. Он прекрасно учел, что все подозрения, вне сомнения, падут на миссис Эльмор. Дальнейшее понятно. Эндовер помчался назад, но уже другой дорогой, к месту, где еще оставался застрявший в песке автомобиль. Сама миссис Эльмор в это время где-то блуждала в пустынной местности, пешком добираясь до мотеля. Эндовер подсунул ледокол под коврик багажника, а на переднее сиденье, как бы нечаянно, уронил облатку снотворного. Закончив с этим, Эндовер возвратился в Лос-Анджелес и, использовав луковый экстракт или что-то другое, вызвал у себя приступ аллергии с насморком, слезотечением и другими внешними признаками простуды. Улегся в постель, заявив окружающим, что у него грипп.