— То, что ты чувствуешь сейчас, помножь на тысячу и поймешь, что чувствую я.
— Неправда, сильнее чувствовать невозможно. Я никуда не поеду. Разорви этот чертов контракт, прошу. Это невыносимо.
Мне казалось, что я умру, если он немедленно ко мне не прикоснется, не обнимет, не поцелует, так страшно чувствовать себя такой… когда даже гордости не остается. Но какая здесь может быть гордость, когда твое сердце бьется в груди напротив, когда большая часть твоей души живет там, в нем, когда ты не целая, раздробленная на части, но жаждешь соединить свою душу в единое целое. И это возможно только с ним. Он не просто привязал меня к себе, он меня на себя подсадил, превратил в жажду. Без него, я словно жарюсь в адской пустыне, а он мой спасительный глоток живительной влаги. И это страшно, страшнее всех кошмаров и ужасов, которые мне когда-либо доводилось испытывать. Ведь сейчас я способна была презреть все магические ограничения контракта и умолять его опустить барьер, который он предусмотрительно поставил, чтобы я не наделала глупостей.
— Инар…
Никогда не думала, что когда-нибудь буду так просить, что мой голос будет звучать так отчаянно. Он дрогнул всего на мгновение, но…
— Пожалуйста…
Я знала, что он не сможет отказать, не отводила взгляда, почти не моргала и слышала где-то на заднем плане стук собственного сердца, бьющегося урывками, с перебоями.
Один лишь шаг, нас отделял друг от друга, он снял барьер, и я сделала его. Не прикасалась, пока нет, но вдыхала запах, чувствовала жар тела, купалась в излучаемом им тепле эмоций, таких сильных и ярких, спрятанных в самой глубине.
— Поцелуй меня.
«Будет больно» — снова послышалось в голове.
«Плевать!» — выкрикнуло мое сердце.
Его глаза вспыхнули от этого крика с такой неистовостью, в них было столько эмоций: любовь, страсть, желание и боль — мерзкая, отвратительная, и такая живучая, даже теперь, рядом со мной она не отпускала его.
— Поцелуй, — снова прошептала, тяжело дыша. И он исполнил просьбу, наклонился, обжег дыханием губы и поцеловал, а я словно в лаву окунулась состоящую из облегчения, наслаждения и нестерпимой боли. Мы застонали вместе, он отстранился. Глаза снова вспыхнули, теперь уже от раскаяния, но я не жалела, ни секунды.
Даже несмотря на боль, даже совершенно уверенная, что губы превратились в один сплошной кровяной пузырь, я хотела еще.
Сгореть дотла, как мотылек, танцующий с огнем.
Он залечил ожог, снова вернул барьер, а я все смотрела ему в глаза, отчаянно желая все повторить.
— Когда я найду способ разорвать этот демонов контракт, ты от меня больше не избавишься, — пригрозила я, а он улыбнулся так радостно и восхитительно, что от его улыбки я почти ослепла.