Над Каем что-то нависло. Нет, это был не Дарффи — дуболом с безумной ухмылкой ещё только шлёпал к нему по залитой лужами земле. Это было нечто иное. Это… Оно… будто прильнуло к спине, его леденящее дыхание опустилось на затылок, вслед за чем младший почувствовал, словно его вновь пытаются вытянуть из тела. Из этого мира. И на этот раз его не толкали в сторону разбойников, не подбадривали, говоря, мол, «Вперёд! Ты справишься с этим, пацан!». В этот раз это было скорее: «Поиграл, и хватит. Закрывай глаза».
«Так вот, какая она на ощупь — смерть…» — подумал он и вдруг понял, что знает это ощущение. Очень хорошо знает. Будто испытывал его регулярно на протяжении многих лет.
Шлепающие шаги остановились рядом с ним. Он увидел грязные сапоги, неумело обшитые заплатками. Затем над его головой прозвенело занесённое для удара лезвие, было слышно, как по нему дружно стучат капли.
Кай подался чуть вперёд, преклоняя голову, подобно смирившемуся со своей судьбой приговорённому. Готовому принять наказание за глупость, обернувшуюся гибелью близкого человека.
А затем сделал резкий выпад.
Вилы жадно впились в плоть.
Посмотрел на Уилфорда. Безумные искорки в его глазах угасли, были вытеснены искренним удивлением и страхом. Так и стоя с занесённым мечом, Тупица судорожно повернул голову к старшему Дарффи, застывшему в ужасе.
— Брати-ик, — тяжко простонал он, по-детски скривив губы, — ты же обещал…
Клинок выпал из его рук, и сам он повалился вслед за ним, а Кай, нагло и самодовольно усмехаясь, с вызовом глянул на Главаря.
— Зачем?! — истерично завизжал Сайер, копьё вспыхнуло, выплюнув сноп искр. — Зачем, ты, гад, это сделал?!
Он с механическим щелчком крутанул древко, и в юношу, выбив почву из-под ног, врезался разряд. Кай упал, ослеплённый ярким светом, из горла вырвался болезненный хрип — правое плечо словно окунули в раскалённый горн. Сквозь звон в ушах постепенно продирались всё не унимающиеся причитания старшего Дарффи:
— …не виноват, слышишь? Не виноват!
Ещё один выстрел, но Кай его даже не почувствовал. Просто начал задыхаться и отхаркиваться кровью — кажется из-за провалившихся внутрь обугленных рёбер.
— Думаешь, он хотел этого?! — со слезами на глазах вопил Сайер, подходя к нему всё ближе. — Хотел этого червяка?!
Переступив одной ногой через Нэри младшего, он занёс над головой копьё.
— Отвечай, зараза! Отвечай, я тебе!..
Последние его слова Кай так и не услышал. Его сущность будто загнали в черепушку, под глазницы, превратив оставшуюся часть тела — всё, что ниже носа — в сплошную захлёбывающуюся и жгучую агонию. Трудно было сказать, что конкретно оборвало его мир: невыносимая боль, которую даже криком ему не позволялось выразить, либо опустившееся на переносицу сдвоенное лезвие. В любом случае, канула секунда, разбавленная в чаше вечности, и он открыл глаза.