Но о подвигах своего сына Дагль Иклив не был наслышан хотя бы по той причине, что избитых настолько запугивали, что те боялись даже заикаться о случившемся. Они говорили, что лиц нападающих не видели, потому что либо потеряли сознание, либо им на голову нацепили мешок. Тем не менее Дагль не мог время от времени не замечать разбитые костяшки сына, и осторожная догадка проскальзывала в его мыслях. Но он тут же отбрасывал ее прочь, словно дохлую крысу. Его замечательного сильного мальчика заприметил сам Инхир Гамель, который пообещал, что однажды возьмет Орана к себе в приемники и сделает начальником стражи. Таким образом мальчик попросту не может делать то, в чем его так подло подозревает собственный отец.
Корше попытался подняться на постели и едва не застонал. Боль вцепилась в него с новой яростью, вонзая свои зубы так глубоко, что юноша приоткрыл губы в безмолвном крике. Его лицо исказилось, но вот Корше наконец справился с приступом боли и, переведя дыхание, скользнул взглядом по незнакомой комнате. Он смутно помнил, как кто-то дотащил его до дома доктора Эристеля и оставил на пороге, откуда доктор его и подобрал. Юноша не мог знать, как сильно его изувечил Иклив с компанией, но уже представлял, в какой ярости будет пребывать его мать, если он в ближайшее время не появится дома.
«Небо, помоги мне», — в отчаянии подумал он, мысленно набираясь мужества, чтобы вновь встретиться с болью при попытке подняться. Корше решил досчитать до трех, но на цифре два дверь в комнату внезапно приоткрылась, и на пороге возникло существо, которое ночью юноша принял за галлюцинацию. Это был двухголовый человек, о котором то и дело говорили в городе, и которого Корше увидел только сейчас.
«Тригор… Торик… Тогар…» — имена копошились в памяти, словно черви, и, когда существо направилось к постели Корше, юношу внезапно охватила паника. Ему казалось, что он буквально кожей чувствует ненависть, исходящую от этого человека, и, когда двухголовый протянул к его шее жилистую руку с черными обломанными ногтями, с пересохших губ Корше сорвалось имя:
— Точи…
Существо замерло, словно раздумывая, что делать с услышанным, а затем его губы искривила плотоядная улыбка. Обе головы улыбались, словно предвкушая нечто интересное, а выцветшие глаза одной из них слепо пялились на испуганное лицо Корше.
— Пожалуйста, не надо, — прошептал юноша. — Я не виноват, что вас покалечили. Меня там не было. Умоляю, сжальтесь.
— С каких пор мольба оказывает должный эффект? — внезапно раздался холодный голос. Юноша вздрогнул от неожиданности, и на его лице снова появилась гримаса боли.