– И снова повторю – не обращай внимания. Так надо. Статус твой неизвестен никому. А таинственность заставит интересоваться. Мы же потихоньку будем выдавать информацию, сказку про тебя. Поэтому, когда ты будешь официально представлен свету, все уже привыкнут и вопросов излишних не будет. Что ж до девиц… какие они мелкие? Глянь, кобылицы вымахали. Тронь, заржут. В самый раз мужей подыскивать. Ты, случаем, не интересуешься? – закончила она с толикой ехидцы.
Вон оно как! Мелкие девицы по нынешним меркам уже кобылицы. Н-да. Я ещё раз, более внимательно взглянул на девчонок, которые продолжали имитировать светскую беседу, временами посматривая украдкой в нашу сторону. Не, не моё. Ну просто куклы какие-то. Манерные, жеманные, наверняка ещё и с пустышками под пышными причёсками. Нет, я понимаю, что светские львицы восемнадцатого и двадцать первого века просто обязаны как-то отличаться, но, честное слово, и раньше никогда не испытывал восторга от гламурных кисо – моих современниц.
Пристально наблюдавшая за мной императрица заметила, как я мимолётно поморщился, и вновь наклонилась к уху. Кстати, все остальные партнёры ни на миг не высказали своего неудовольствия от внезапно прерванной партии. Вот что значит играть с царствующей особой.
– Что-то не замечаю восторга. Или девы сии недостойны пера живописца? А… ясно. Рыцарь наш отдал сердце своё той единственной, прибытие которой ожидает каждую минуту.
Вот, зараза! Снова прикалывается. И опять что ли на Машку намекает? Да ни разу не рассматривал я её в таком качестве. Слишком хорошо она играла роль мальчишки, и я, наверное, не успел ещё привыкнуть к тому, что моего друга Мишки никогда не существовало. А была просто очень умело притворяющаяся пацаном девчонка. Хотя… похоже, что пока она единственная в этом времени из встретившихся мне, с кем действительно могло бы что-то получиться. Перед глазами пронеслись наши приключения. Ночёвки в лесу, побег от Юраса, моя болезнь, разговоры о будущем. И улыбка у неё такая простецкая, без второго плана. Взгляд с искрящейся хитринкой из-под непослушной чёлки…
Интересно, а что она сама бы сказала на этот счёт, внучка Петра Первого? Вот остались мы наедине, и я б спросил… Что спросил-то? Ясно представились Машкины глаза, удивлённо распахивающиеся в ответ на мой вопрос. Блин, и ещё раз, блин! Я почувствовал, как уши загорелись, наливаясь краской. Екатерина, по-прежнему не сводящая с меня внимательного взгляда, верно оценив моё состояние, довольно усмехнулась и вернулась к игре.
Через несколько минут откуда-то в очередной раз внезапно материализовался Гришка. Уже порядочно под хмельком, но уверенно держащийся на ногах. Он бесцеремонно вытащил меня из кресла и повёл куда-то на улицу, всем своим видом показывая, что меня ждёт что-то невероятное. И это было действительно «что-то».