Основным протагонистом этого нового «освидетельствования случая К.–Г. Юнга» (теперь уже в свете глобального нарциссизма) оказывается один из влиятельнейших американских психотерапевтов 60–70–х годов Хайнц Кохут, главной визитной карточкой которого является концепция психологического нарциссизма. Ее основные принципы изложены Кохутом в работе «Анализ самости» [127]. По аналогии с Фрейдом, Кохут говорит о трех стадиях раннего психосексуального развития ребенка. Таковыми являются: 1) стадия аутоэротизма, или первичного нарциссизма, когда еще нет дифференциации на «себя» и «другого»; 2) стадия подлинного нарциссизма, когда начинает формироваться связное ощущение самости и внешних объектов; 3) эдипова стадия, когда происходит формирование эго и объектной любви. На первой стадии младенец, неразрывно связанный с матерью, находится в состоянии блаженства и совершенства. Происходящее на второй стадии постепенное ослабление степени материнской заботы приводит к формированию у ребенка двухъярусной системы перфекционизма: прежнее ощущение абсолютного совершенства и гармонии расщепляется на переживание собственной самости как чего–то необычайно грандиозного и восприятие родительского образа в крайне идеализированных тонах. Однако, ввиду того, что на этой стадии еще рано говорить об окончательном отделении ощущения самости от ощущения «другого», грандиозная самость ребенка воспринимает идеализированный образ родителя как свою собственную часть. Таким образом вызревает явление, называемое Кохутом «самостью–объектом» и являющееся отличительной чертой нарциссической установки. Нарциссическая личность воспринимает собственную самость как единственный достойный внимания объект, тогда как весь остальной внешний мир либо выносится за скобки, либо сводится к самости и растворяется в ней.
Разумеется, при правильном воспитании и прочих благоприятных обстоятельствах, как грандиозная самость, так и идеализированный родительский образ все больше приходят в соответствие с реальностью. Однако в целом ряде случаев оба эти аспекта раннего нарциссизма могут оказаться движущими силами психологического развития личности даже в зрелом возрасте. Собственно, основное отличие Кохута от Фрейда состоит в том, что, по мнению первого, нарциссизм, зародившись на доэдиповских фазах психосексуального развития, может успешно миновать эдипову ступень и превратиться во вполне самостоятельную детерминанту психологии индивида. Например, для людей, вовлеченных в активную творческую деятельность, характерна отрешенность от внешних объектов и нарциссическая концентрация на самих себе. Травма, пережитая в детстве, может послужить причиной затяжного нарциссического расстройства, столь же актуального, как и эдиповы расстройства, об универсальности которых с такой настойчивостью говорил Фрейд. На этом основании Хоманс, чутко реагирующий на рекомендации Кохута, берется утверждать, что Карл Густав Юнг был предрасположен именно к этому специфическому психологическому расстройству — нарциссизму.