Последующие четыре года (1907–1911 гг. — вторая фаза) были отмечены тесным сотрудничеством с Фрейдом и потому являются особым «психоаналитическим» периодом эволюции его воззрений. Поскольку работы, написанные Юнгом в эти годы, в основном следуют в фарватере фрейдовской мысли, и с этой точки зрения не представляют особого исторического интереса, Хоманс предлагает сосредоточиться на другом источнике интеллектуально–биографической информации — их переписке. Именно в этих посланиях, насыщенных мотивами идеализации, психического слияния и самоутверждения, нашел воплощение интересующий Хоманса процесс глубокого нарциссического переноса. О том, что в сознании Юнга образ Фрейда подвергся сильнейшей идеализации, свидетельствует хотя бы то, что в его первых письмах к основателю психоанализа можно найти высказывания такого типа: «Мое мышление тех дней (имеется в виду дофрейдовский период. — В.М.) нынче представляется мне не просто ошибочным и ущербным с интеллектуальной точки зрения, но также и низким в моральном плане» (из письма Юнга к Фрейду от 24 мая 1907 г.) [176, р. 49]. Фрейд очень скоро перенял эту тональность и самолично провозгласил возможность полного слияния: «Лекция, прочитанная вами в Амстердаме, может считаться вехой в истории... А когда вам удастся всыпать еще более щедрую пригоршню ваших собственных дрожжей в процесс ферментации массы моих идей, между вашими и моими достижениями больше не будет никаких различий» (Из письма Фрейда к Юнгу от 18 августа 1907 г.) [176, р. 77].
Вследствие взаимной идеализации, проявившейся, как показывает Хоманс, с самых первых шагов общения, у Юнга, некоторое время глубоко восхищавшегося своим старшим коллегой, начала активизироваться давно дремавшая в душе потребность наконец–таки обрести авторитетную отцовскую фигуру. Спустя некоторое время Фрейд, судя по всему, почувствовал, что подобное обожествление его персоны, непомерно увлекшее Юнга, чревато дурными последствиями, и первым попытался вырваться из сетей этого взаимного переноса. «Я очень боюсь, — предупредил он Юнга, — оказаться в ваших глазах в роли отца» (из письма Фрейда к Юнгу от 16 апреля 1909 г.) [176, р. 218]. Однако маховик идеализации был уже запущен. Как предположил коллега и единомышленник Хоманса Джон Гедо, юнговская потребность в идеализации Фрейда оказалась настолько сильной, что он попытался представить последнего в облике отца–основателя новой религии [88]. Ссылаясь на Хоманса и Гедо, Ричард Нолл утверждает, что в «некоторых своих письмах к Фрейду Юнг, начиная с 1910 г., открыто выражал желание трансформировать психоанализ в своего рода религиозное движение, которое с помощью своих могучих прозрений могло бы освободить целую культуру» [30, с. 101].