— Дайры недовольны. Они требуют…
Когда Эли-Харт вышел на крепостную стену, Альвия уже стояла с петлей на шее, накинутой поверх мешка. Один из стражей удерживал лиори за плечи, ожидая, пока появится господин. А может просто не давал ей самой закончить свой земной путь, и хотя бы тем самым показать, что над ней никто не властен. Ветер трепал изрезанное платье Перворожденной, приоткрывая ее ноги. В свете факелов поблескивал камнем перстень власти. С этой стороны замка разверзлась пропасть, на дне которой текла узкая речушка, и эхо доносило ее негромкий рокот до людей, собравшихся на казнь.
— Быть может, хочешь попросить меня о чем-нибудь напоследок? — спросил Эли-Харт, Альвия не ответила. — Тогда закончите дело, — устало приказал лиор, отходя в сторону.
Райверн Дин-Кейр замер. Он прикрыл глаза и едва заметно вздохнул.
— Пусть Боги будут к ней милостивы в своем суде, — негромко произнес риор.
Тайрад обернулся.
— И все-таки тебе ее жаль, — сказал он, потрепав Кейра по плечу. — Признаться, и я не держу зла на лиори. Просто она мне мешала. Пусть покоится с миром.
Стражи толкнули Перворожденную со стены. Веревка моментально натянулась, затягивая петлю на шее Альвии Эли-Борг…
— Архон! — вскрикнул один из стражей.
— Что?! — воскликнул Тайрад и стремительно приблизился к месту казни. Райверн поспешил следом. — Что за криворукий вязал петлю?!
— Какая разница, — хрипло произнес Дин-Кейр. — Она умерла при падении. Здесь невозможно выжить.
— Дурак! — заорал Тайрад. Он вцепился в камзол Райверна. Лицо Перворожденного перекосилось от ярости. — Конечно, сука сдохла! Но мне нужно ее тело! Если его не найдут к утру, вы сами у меня прыгните вниз! Искать!!! И молитесь, чтобы гадюка не попала в реку! Архон! Сдохла, а бед от нее не меньше!
Райверн не слушал воплей лиора. Он продолжал смотреть в пропасть, на дне которой окончила свои дни Перворожденная лиори Альвия Эли-Борг…
Ветер гулял в кронах деревьев, играл травой, прятался среди веток кустарника, то и дело, склоняя их к лицу мужчины, полулежавшего у большого дерева. Листья щекотали кожу, кончик носа и, наконец, веки риора дрогнули. Ветер, будто обрадовавшись, что нашел себе товарища для игрищ, кинул лежебоке в лицо прядь длинных темных волос. Мужчина мотнул головой, пытаясь понять, что с ним произошло. Он поморгал, провел кончиком языка по пересохшим губам и пошевелился, с удивлением обнаружив, что у него связаны руки.
— За каким Архоном? — сипло спросил высокородный риор и повернул голову, осматриваясь.
Он был в лесу. И это было правильным, потому что он и должен быть здесь, только…