Шанхаем в Элмер-Крик зовут отдельный китайский квартал на восточной окраине. По большей части там живут азиаты, работающие на строительстве железной дороги.
— Они возят обеды прямо на стройку. Дайте им жестянку червей, стаю саранчи, дохлую лягушку и гремучую змею — и они состряпают обед из трёх блюд на целый взвод узкоглазых. А если ещё и риса подкинете, так они вам роту накормят.
Китайцы расцветают улыбками.
Семейство Ли состоит не из трёх мужчин, как сперва решила Рут. Самый мелкий, можно сказать, миниатюрный из «шанхайцев» при ближайшем рассмотрении оказывается миссис Ли — китаянкой средних лет, одетой на мужской манер: длинная блуза и шаровары. Второй, с выбритым лбом и чёрной, как вороново крыло, косой до пояса, по всей видимости, её муж-бакалейщик. Кем приходится ему горбатый старик в длиннополом халате — отцом, тестем или дядей — можно только гадать.
Миссис Ли тоже подходит к столу. Указывая на труп тоненьким пальчиком, она что-то мяукает, играет бровями, корчит уморительные гримасы.
— В чём дело? — интересуется коронёр. — Чего она хочет?
Рут приглядывается внимательней. Палец китаянки по очереди отмечает все синяки на теле покойника.
— Мой жена говорить, — оказывается, мистер Ли владеет английским, — от сих ран не умирать. Есть рана, какую не замечай. Пустячина, пф-ф-фе! Идти домой, пей-ешь, там и умирай.
Коронёр хмурит брови:
— В смысле, есть повреждения, от которых умираешь не сразу?
Рут не успевает заметить, когда миссис Ли повернулась к ней. Крохотный кулачок, метнувшись к плечу Рут, щёлкает вплотную к ключице — и отдёргивается обратно, словно змея, завершившая атаку.
— Жила лежать на ключица, — переводит мистер Ли, как если бы движение жены было целой речью. — Твёрдая кулак, твёрдая кость. Бей, в жиле стать комок. Кровь-комок, да? Заку…
— Закупорка?
— Да, закупор. Идти домой, идти время, потом умирать. Не знать, от чего.
— Это такие раны? На убитом, да?
— Нет. Совсем нет.
— Аптека у них тоже превосходная, — невпопад замечает доктор Беннинг. — Дайте им пучок бизоньей травы и лапку кузнечика…
— Знаю, — коронёр медленно багровеет от гнева. — И они сделают из этого ведро слабительного! Если речь идёт не о повреждениях Росса, какого чёрта она тут распинается? Голову нам морочит, да?!
Мистер Ли остаётся спокоен:
— Бить люди. Люди бить по-разному. Так, эдак. Здесь не так, не эдак. Здесь бить демон Мо-Гуй. Отбить удачу, десять лет жизни один удар. Демон уметь бить так. Резать мертвяк не поможет. Доктор ничего не узнать.
Хрипло каркает старик.
— Досточтимый Ван подтверждать, — уведомляет муж китаянки. — Голова давать наотрез. Демон Мо-Гуй. Ничего не узнать, ничего.