Кольцевую грунтовую трассу для испытаний сделали вокруг завода за две недели, и испытания будущего мотоцикла продолжили уже на ней. Туда же направили и «самоход», который представлял собой пока раму с мотором, но ездил прилично, хотя двигателя 2,5 л.с. хватало только, чтобы обогнать пешехода. Второй экземпляр уже собирали на двигателе в 20 л.с. Возвращаться с испытаний приходилось поздно, но белые ночи давали ощущение сумерек и относительной безопасности, поэтому Аркадьев частенько часть пути проделывал пешком, чтобы быть в нормальной физической форме.
28 июля был удачным днем: оба аппарата работали безупречно, а сухая погода делала поездки приятными. Женя сам проехался на мотоцикле и «самоходе» по несколько кругов и остался доволен. Ну а вечером с удовольствием пошел пешком, рассчитывая за один час добраться до дома.
За несколько кварталов до дома он заметил три фигуры, прижавшиеся к стене и ждущие кого-то. Аркадьев напрягся, но отворачивать не стал.
— Гони деньгу, барин, коли жить хочешь, — дыхнул ближайший луком с перегаром и показал руку с ножом.
Денег у Евгения было мало, да и вряд ли бандиты ограничились деньгами, поэтому он каблуком ударил в коленку говорившего и отскочил в сторону. Но здоровяк справа успел ударить его в бок. Нож лишь слегка зацепил тело, а Женя с разворота ударил кулаком в нос. Третий, изрыгая маты, рванулся к жертве, но получил ногой в живот и, хрипя, осел на мостовую. Евгений добавил ногой держащемуся за нос бандиту и побежал в сторону проспекта, чувствуя, как намокает кровью бок. Он увидел городового на углу и быстро сказал ему:
— Там три бандита с ножами, — и показал рукой, чувствуя, что сознание уходит. Усилием воли Евгений справился с наплывающим туманом и присел на скамью, зажимая рану в боку. Он оставался в сознании, но голосов набежавших людей уже не слышал и только в экипаже отключился.
Видение было очень реальным: сержант Данила Сазонов шел опять по Вологде в увольнении и засматривался на симпатичных девчонок, испытывая приятные ощущения от редких улыбок заносчивых красавиц. Громадный самосвал, уходя от столкновения вылетел на тротуар, и Данила только успел повернуть голову навстречу летящей смерти.
Он с трудом открыл глаз, потом другой и пытался что-нибудь понять. Он был в больнице, значит вся эта история про графа ему снилась. Какое облегчение! Лишь бы не остаться инвалидом после аварии, а там дембель и свободный человек с массой возможностей.
— Евгений Львович, как ваше самочувствие? — услышал он женский голос справа. «Значит не приснилось тебе, Данила», — и ему захотелось завыть волчарой, но боль в боку резко напомнила о себе.