— А где ещё одна? Та, что была в прошлый раз?
Его манеры ничуть не улучшились, и я задумалась о судьбе королевы Гильезы. Почему-то во всех учебниках, не говоря уж о романах, авторы сочувствовали королю, вынужденному жениться на уродине. Впервые мне пришла в голову мысль: а что же чувствовала Гильеза? Наверное, она очень переживала из-за своей внешности. И радовалась, что смогла обойти соперниц благодаря уму, ловкости и магическим способностям. Вот только вместо прекрасного принца ей достался изрядно поживший и погулявший Людвиг, который ни в грош не ставил молодую супругу. Даже запил после свадьбы. Нет, определенно, жертва во всей этой истории — вовсе не трусливый король.
— Дина в библиотеке, — пояснила Элли, пока я раздумывала над тяжкой участью Гильезы.
— Где? — поразился Людвиг.
— Готовится ко второму туру. Хочет укрепить выдержку и силу воли при помощи заклятий.
Король почесал призрачный нос. Выглядело это презабавно.
— Вот что я вам скажу: не станет ваша подружка королевой.
— Почему? — требовательно спросила Элли. — Вы что — то знаете?
— Вам известно, какое приготовили испытание? — задала вопрос и я.
Людвиг засмеялся неприятным скрипучим смехом.
— Нет, ничего я не знаю о ваших конкурсах. Кто бы мне о них докладывал? Зато мне прекрасно известны требования, которые предъявляют к претенденткам в королевы. Будущая правительница должна быть умна, образована, хорошо воспитана, хладнокровна, сдержана в словах и эмоциях, обладать немалым магическим потенциалом. Если вашей Дине нужны специальные заклятия, чтобы укрепить силу воли, то в правительницы она не годится. Например, ни один заговорщик не станет заранее предупреждать о покушении. А бунтовщик — о бунте. Да и при дворе разные случаются курьезы. Королева всегда должна сохранять ясный разум и держать себя с достоинством, понятно? Уж на что вредной была моя мегера, но упрекнуть ее в несдержанности не мог никто.
Его слова казались справедливыми. Но если так, то скоро нам придется попрощаться с Диной? Жаль, очень жаль. И ещё обидно: судя по Людвигу, столь строгие требования выдвигались только королевам. Короли же могли вести себя как угодно.
— По-моему, он просто вредный старикашка, — ворчала Элли, прихорашиваясь перед ужином. — Спорим, он знает намного больше, чем говорит?
— Возможно. Но нам — то какая разница? Все равно Алан расскажет, какие будут испытания.
При упоминании брата Элли повеселела. Она ещё днем написала очередное письмо, прикрывая лист бумаги рукой, хотя я и заверяла, что не собираюсь подглядывать. И даже отошла в другой угол комнаты.