Можетъ статься, и въ самомъ дѣлѣ сіе путешествіе содѣлало какія ни есть выгоды для Великаго Князя, но нѣтъ на то никакого свидѣтельства.
Что касается до утоленія Ханскаго гнѣва на Россію, сіе ясно приписуютъ лѣтописцы сегожъ святаго славному оному бытію въ Ордѣ, коего съ почтеніемъ и удивленіемъ его святости Ханъ и его фамилія принимали.[91]
Я слѣдуя по сей малой тропинкѣ простираюсь далѣе. Я нахожу, что великая власть и сила Митрополитовъ, но не безпредѣльная, а паче зависящая отъ власти Великихъ Князей, отмѣннымъ образомъ служила къ выгодамъ и пользѣ Великихъ Князей, а потомъ и къ усиленію ихъ надъ прочими удѣльными Князьями.
Власть Митрополита имѣла силу связать анаѳемою, и отлученіемъ отъ церкви Князей и ихъ подданныхъ въ такую пользу, какова надобна была Великому Князю Московскому, сіе ясно доказываютъ многіе примѣры.
Великому Князю Ивану Даниловичу, надобно было достать къ себѣ въ руки по несправедливому повелѣнію Ханскому, Князя Александра Михайловича Тверскаго; но сей Князь возъимѣлъ свое убѣжище отъ Ханскаго гнѣва, и отъ гоненія Великаго Князя во Псковѣ. А Псковитяне ево и не хотѣли выдать; Великіи Князь чего не могъ получить военною силою, то содѣлалъ духовнымъ оружіемъ. Ѳеогностъ Митрополитъ бывшій тогда въ Новѣгородѣ съ Великимъ Княземъ, по повелѣнію его пустилъ на Князя Тверскаго, и на Псковитянъ громъ анаѳемы. Убѣгающій и гонимый Князь, избавляя отъ сего страха, сей любящіи его народъ и городъ, удалился въ чужую землю. Духовные, а паче Новгородскіи Архіепископъ, совѣтовали ему прежде предаться Ханской волѣ, и тѣмъ заслужить себѣ вѣнецъ мученичества, но онъ отринулъ сія увѣщанія. О конечной сего Князя судьбинѣ мы предложили выше, равно какъ и о томъ, въ какую слабость пришло Тверское Княженіе по кончинѣ сего Князя, и какія изъ того пользы получило Московское.[92]
Подобное сему учинилъ и Митрополитъ Фотій. Онъ посланъ будучи отъ Великаго Князя Московскаго Василья Васильевича въ Галичь для преклоненія воставшаго противу сего Великаго Князя, дядю его Юрія Дмитріевича къ миру, старался ожесточеннаго и потому благословенія Архипастырскаго лишеннаго Князя умягчитъ чудомъ. Сіе произвело желаемое, и миръ учиненъ.[93]
Нѣсколько времени спустя, Іона Епископъ Рязанскій, бывшій потомъ Митрополитъ Московскій, взявъ Великаго Князя Василія Васильевича дѣтей, требуемыхъ Княземъ Шемякою для примиренія, на свой Епитрахиль, въ такое чувство важностію своего сана привелъ племянника его Шемяку, а можетъ быть сверьхъ того сей приведенъ былъ, и увѣщаніями собранныхъ на Угличь знатныхъ духовныхъ особъ, къ тому, что онъ Великаго Князя и его дѣтей отпустилъ съ честію. Слѣдствія сего въ пользу Великаго Князя произшедшія извѣстны по исторіи.