На часах – половина седьмого, в глотке – сухо, будто и в самом деле ночью покоряла Сахару, уснуть больше не удается. Думала, что закрыв желание, буду спать мертвым сном до самого полудня – и вновь ошиблась. Что ж, у меня накопилось достаточно работы по дому, чтобы занять себя до двух.
Восемь часов. Составляю список дел, закидываю вещи в стирку, протираю пыль. До обеда достаточно времени, я все успею, останется даже пара часов побездельничать. Параллельно включаю для фона телевизор, новости, кораблекрушение, погибшие, ИГИЛ.
Девять часов. Распахиваю окна настежь. Город еще спит, лишь кое-где звучат редкие звонкие детские голоса да рабочие – самое время – заливают асфальт. Протираю стекла. Свежий ветер сносит из головы ненужную шелуху, я бодрая и почти не нервная. Реклама майонеза, стирального порошка, банка, тойоты.
Одиннадцать часов. С основной массой работы покончено, осталось только вымыть полы и приготовить что-нибудь на обед. Сто к одному, почему люди разводятся, сколько весит слон.
Двенадцать часов. Под крышкой тушится мясо, распространяя по квартире убедительный запах. Я уверяю себя в том, что голодна, представляю, как пища попадает в мой рот, перемалывается зубами, а затем медленно и восхитительно продуманно движется по пищеводу прямо в желудок, проталкиваемая сокращениями кольцевых мускулов. Устраиваю себе краткий урок спланхнологии с живым воображением вместо анатомической карты и собственным телом в качестве образца. Биология завораживает. Стоит только подумать, что внутри каждого организма скрывается целый мир со своей конституцией и законодательством, со своими злодеями и хранителями правопорядка, со своими трагедиями и своими триумфами, и собственное тело начинает казаться цивилизацией, не менее значимой, чем цивилизации шумеров или персов; и как и всякой цивилизации, со временем и этой придет конец. Кулинарное шоу с Джеймсом Оливером, курица, мед, ананас.
Двенадцать тридцать. Под стеклянной крышкой собираются капли, сталкиваются, сливаются вместе, прочерчивают мутные дорожки, скользят в горячую массу, чтобы секунды спустя снова конденсироваться в пар и осесть на крышке. Одна капля, толстая и ленивая, набухает медленно, не спешит трогаться с места. Она плотно прикрепилась в паре сантиметров от ручки и раздувается до тех пор, пока другой маленький шарик не пробивает ее брешь. Я слежу за ее коротким – короче некуда – паденьем. Теперь она соберется с другими молекулами и закрепится на другом месте, чтобы повторять цикл вновь и вновь, до тех пор, пока не стихнет голубоватый огонь. Хит-парад, Бейонсе, I burn the bridges.