Молниеносно натянув на глаза шляпу, я спрыгнула с койки.
— Дополнительная постель по распоряжению капитана, — сказал тот, который был в жилете, швырнув «постель» на давно не мытый пол. — А на лечение когда можно приходить?
— Какого ляда вы тут зубоскалите? А ну на палубу, сейчас отчаливаем! Живо! — Данияр быстро нашёл выход из положения.
Когда за ними захлопнулась дверь, я снова уселась на кровать, стягивая шляпу:
— Да… Чувствую, плаванье будет трудным.
— А кто сказал, что будет легко? Располагайся, давай, а я наверх. И, кстати, посмотри, какую прелесть я тебе прикупил: будешь, как настоящий лекарь.
Я взглянула на протянутый Данияром мужской белокурый парик с кудряшками и перевязанным чёрной лентой хвостиком и прыснула со смеху:
— Я буду на пугало похожа.
— Это лучше, чем бояться снять шляпу, остальные вещи вот в этом тюке, — он нахлобучил мне парик и покинул каюту.
Оставшись одна, первым делом я порылась в своих вещах и достала зеркало. Страшная, как чума. Ну да ладно, не на танцы ведь собралась — можно и потерпеть. Разобрав указанный Данияром тюк, я сняла одежду и натянула на себя кремовые панталоны, белые чулки, тонкую рубашку с кружевными манжетами и нелепым бантом на шее и удлинённый приталенный камзол некрасивого коричневого цвета. Ну, и напоследок — туфли с квадратными носами на небольшом каблуке с блестящими медными прятками. Ужас. Я бы даже не стала общаться с парнем, который носит такое. Неужели и Тэодор будет вот так же выглядеть, когда выучится? Мне стало смешно, когда я представила себе крупного широкоплечего Тэодора в узких панталонах и дурацком парике.
В тяжёлом медицинском ящике лежали аккуратно сложенные бумажные кулёчки и пакетики, глиняные горшочки, запечатанные воском, и множество причудливых баночек и пузырьков. K моему счастью, всё это богатство было подписано ровным, мелким и округлым, как бисер, почерком. Чего здесь только не было: «От зубной, головной и суставной боли», «От желудка и расслабления оного», «Целебная мазь от ран, ожогов и проч.», «От боли за грудиной и обмороков», «От кашля и грудной жабы», «От морской болезни», «От нервов, тревоги и бессонницы», «Растирание от спины и ушибов». Меня смутило то, что в некоторых склянках я увидела сушёных насекомых, чьи — то вяленые лапки и даже зубы. Ну что ж, аптекарю-то виднее. Ещё большее удивление я испытала, увидев «лекарские инструменты». Как по мне, так это больше походило на орудия пыток: стальные клещи, ножи, спицы, иглы и нитки, две пилы (большая и поменьше), нечто похожее на кляп для рта и мягкая груша с медным наконечником. Меня прямо передёрнуло от этого зрелища, даже в голове не укладывается, что можно этими штуками с живым человеком вытворять. Сложив всё обратно в сундук, я задвинула его поглубже под койку. Авось, и не понадобится.