С приездом Донковского и Бромберга идейное размежевание в екатеринославском кружке резко обострилось. Устраивались диспуты о путях социально-экономического развития России, характере и перспективах освободительного движения и роли различных классов в революционном преобразовании общества. К диспутам писали два реферата, с одним выступал народник, с другим социал-демократ. Чаще всего докладчиком от марксистов был Точисский.
Народники сопротивлялись упорно, нередко дело доходило до резких выпадов против марксизма, но, как правило, собрания они покидали, потерпев поражение.
Кружок Заславских раскалывался на глазах. Осенью сторонники народничества не выдержали, отказались посещать его. Влияние марксистов возросло, но все-таки Павел понимал, что победа над народниками — лишь половина успеха. Требовалось вовлечь в кружок фабрично-заводских мастеровых, начать пропаганду научного социализма среди них.
Постоянная забота, как избежать подозрений полиции и отвести удар от кружка. Екатеринослав не Петербург, нелегальную работу здесь проводить трудно даже при хорошей конспирации. Изобретательная Людмила Заславская посоветовала изучать произведения Маркса и группы «Освобождение труда» в кружке под видом художественной самодеятельности. Рабочие будут принимать участие в спектаклях, а пьесы не должны вызывать сомнения у полиции. Организацию спектаклей Людмила брала на себя.
— Начнем с пьесы Островского, — предложила Заславская, — «Не в свои сани не садись».
Ее поддержали, но тут же возникли резонные вопросы:
— Где найдем деньги для декораций и костюмов?
— Декорации изготовим своими руками, — сказал Точисский, — а на костюмы пустим подписной лист. Оставшиеся средства станут началом нашей кассы взаимопомощи…
На репетициях нередко появлялись городовые, ротозейничали. А когда настал день постановки, Заславская пригласила екатеринославского полицмейстера. Он явился, сел у самой сцены, одобрительно хмыкал и уехал довольный. И ни он, ни его многочисленные полицейские не сообразили, что все время, пока репетировалась пьеса, за кулисами, в укромном месте, читали недозволенную литературу, говорили и спорили о марксизме…
В Киеве сняли квартиру на Подоле. Небольшая комната и темные сени. Выгребли мусор, побелили стены, устроились. Павел занялся поисками работы. На заводах ничего утешительного, везде ответ один: «Мест нет». Не предлагали работу и в типографии.
Когда уезжали из Екатеринослава, товарищи собрали немного денег, теперь они таяли поразительно быстро. Когда уже совсем отчаялся, зашел в контору железной дороги. Едва дверь открыл, как чиновники подняли головы и тут же снова занялись своими делами, зашелестели бумагами.