Затем я почувствовал второй толчок. Я открыл глаза. Моё сердце билось в бешеном ритме. У меня было впечатление, что я умирал множество раз и жил в нескольких телах в течение одной ночи…
Тусклый свет дня пробивался сквозь приоткрытую ставню слухового окна. Моё тело было тяжёлым, во рту пересохло, будто бы накануне я принимал наркотики. Я с трудом приподнялся на кровати, чтобы открыть окно. Свежий воздух наполнил комнату. Я высунулся в окно, чтобы осушить вспотевший лоб. Зловещие силуэты далёких пиков освещались первыми лучами рассвета. Там, вдалеке отсюда, кто-то ждал меня на скорбной вершине, возвышавшейся над местечком Куртя де Арджеш.
Однажды утром на рассвете я поднимался по дороге невдалеке от нашего жилища. Внезапно, по неизвестной причине, всё окружавшее меня разом изменилось. Наступила осень. Сквозь лёгкую пелену тумана солнце ярко освещало горы. Я никогда ещё не видел этих мест столь прекрасными. На солнце пламенели красные листья деревьев. Весь лес, казалось, был охвачен пожаром. Я миновал полуразвалившуюся стену и оказался перед большим порталом. Человек в овчинном тулупе и высокой меховой цыганской шапке большими крестьянскими граблями преградил мне дорогу. Он бросил на меня враждебный взгляд и, сжимая свои грабли как оружие, приказал:
— Вы — уходить! Здесь частная собственность!
Долгая дорога в горах утомила меня. Я знаками показал ему, что хорошо его понял, и повернул назад. Однако, как только он скрылся из виду за поворотом дороги, я сошёл в подлесок, решив нарушить запрет. Что-то влекло меня в чащу, словно деревья скрывали какой-то секрет.
Минут пятнадцать я шёл лесом, пока вновь не оказался на дороге. Я обогнул портал и его странного сторожа. Солнце светило всё ярче и ярче…
Я шёл так, будто бы знал, куда иду. Мне казались знакомыми каждый участок пути, каждое дерево, стоявшее у дороги.
Я уже бывал здесь. Но когда? Провал в памяти.
Вдруг до меня из подлеска донеслись звуки, похожие на шум приближавшейся толпы.
Спрятавшись за деревом, я стал ждать. Я предчувствовал, что должно было произойти. Казалось, я это помнил. Эти звуки голосов, шелест листвы под ногами пробудили во мне тягостные чувства. В голову нахлынули лихорадочные тревожные образы.
Шум между тем нарастал. На краю дороги появилось несколько фигур, за ними ещё… На всех были траурные одежды. Они медленно продвигались по дороге, бормоча заупокойную молитву.
Похороны среди леса, вдали от всякого жилья!
Затем я увидел деревенскую телегу, покрытую чёрным бархатом. Гроб был открытым. Я с ужасом увидел труп молодой женщины, усопшей в расцвете своей красоты. На ней было красное платье, платье цвета осени для смерти и воскрешения. Её чуть приоткрытые губы обнажали два маленьких острых зуба, похожие на клыки дикого зверя, убитого охотником. Я знал её имя. Её звали Барбара. Теперь я знал, что эта женщина была мне знакома в другую, давнишнюю, эпоху. Это была Барбара фон Цилли, немецкая Мессалина, возлюбленная императора Сигизмунда, которая была вырвана у смерти и вошла в Орден Дракона, стала «живым мертвецом», душа которого принадлежала князю тьмы Владу Дракулу!