Открыв глаза, я увидел знакомые предгорья, окружавшие постоялый двор. Полуобвалившаяся стена у обочины дороги свидетельствовала о наличии какой-то древней постройки.
Натали, изучавшая эти развалины, удивлённо взглянула на меня:
— Где ты был? Я тебя три раза звала. Никакого ответа. Ты неподвижно сидел с закрытыми глазами на этом камне, словно спал.
— Я был здесь. Очень давно. Может быть, на месте этой стены некогда возвышался замок! Но я убеждён, что невидимое присутствие не ушло из этого места. Она ещё там!
— О ком ты говоришь?
Я рассказал ей о моём странном видении, и её лицо внезапно побледнело.
— Невероятно. Знаешь, что я только что обнаружила за этой стеной? — И она повела меня за стену. Там, заросший колючим кустарником, открывался вход в подземелье или, скорее, в то, что когда-то было подземельем.
— Там несколько ступенек, — проговорила Натали взволнованным тоном, — я только что спускалась туда… и знаешь что нашла? Труп кошки, лежащий возле разбитой тарелки.
Меня охватила дрожь. Где мы находились? На каком отрезке времени, на каком перекрёстке ужаса? Мы спустились по ступенькам, выбитым в скале.
Мы могли двигаться по проходу, лишь согнувшись вдвое, но вскоре перед нами встала непреодолимая преграда из камней, земли и корней. Я чиркнул зажигалкой. Натали нагнулась.
В этой естественной мгле лежал изъеденный червями труп кошки.
Я невольно подался назад. Сильный запах свидетельствовал о том, что процесс разложения начался давно.
Передо мной мгновенно пронеслась вереница образов: дубовый стол, кошка, спящая в странной тарелке, массивные башни замка, похоронная процессия, красные губы Барбары фон Цилли, обнажившие два ужасных заострённых зуба… Было ли это сном? Что в этом месте произошло? И откуда появились этот кошачий труп и эта разбитая тарелка? Какой ужас бродил по этим камням? Мы вышли из зловонного подземелья на свежий воздух и, усевшись на полуразрушенную стену, посмотрели друг на друга так, словно обладали страшным секретом. В глазах Натали засверкал древний свет. У меня был, я чувствовал, тот же ужасный изгиб губ… Мы были одержимы, околдованы сущностями, явившимися из прошлого, будто бы они вселились в нас.
— До наступления ночи нам надо выполнить одну задачу.
Я говорил вполголоса, словно опасаясь быть услышанным.
Натали поняла мой намёк.
— Мы вернёмся сюда с Книгой Абрамелина. Мы должны провести ночь в этом подземелье, правда?
Её улыбка больше уже не была человеческой. Это была улыбка из иных, очень далёких мест… Она сверкала на солнце, словно лезвие ножа.
Ночь выдалась светлой.