— Иль, а смысл? — Кузька сосредоточенно рассматривал лес, поглаживая сидящую на плече птицу рукой. — Крадешься по лесу ты как медведь. Всё равно услышат.
— Пусть последний идёт, — Фифа потрепал брата по плечу. — Медведь наш.
Перед боем он собрал свои длинные волосы в хвостик, что бы не мешали, перевязал кожаным ремешком.
— Я постараюсь… — сын Аминтора надулся. Ну, тяжелее он чем остальные и правильно силу распределять не может. Даже Атта ругается. Сколько мечей он в кузне сломал, ударяя после закалки сильнее, чем нужно. Хотя, если удар не держат, какие это мечи… Зато мелкое, где точность нужна и кропотливость, у него превосходно получается. Ничего, освоит. И с силой управляться научится. — Ну, не совсем же я безнадёжен…
— Совсем, — горестно вздохнул Яська, подтверждая кузькину мысль. — Кстати, я Данку по следу могу пустить — быстрее будет. Наша же сила, как я понимаю, в стремительности и внезапности. Барсы же семидневный след берут. А этот… купец был здесь всего четыре дня назад. Возьмёт.
— Иль, подожди… — Рыжик подошёл к другу, — Когтя с собой не бери, не его бой.
Илька вскинулся, осмотрел их путеводителя. Тот всё ещё не показывался из-за кобылы, прячась от Данки. Если Кузя сказал не брать, значит так тому и быть. Только он метки смерти видит. Если смерти Коготь избежит, то с сегодняшнего дня у него уже другой путь будет.
— Добро, — кивнул Илька. — Остальные?
— Чистые, — Кузька помог педагогам стреножить коней.
— Ты, — Илька указал пальцем на городского, — останешься с конями. Присмотришь.
— Опа… — Фифа хмыкнул, догадываясь, о чём речь, — Слышь, Коготь, там еда осталась, пожевать ещё можешь. Лиапп точно всё съесть не мог.
Илькин педагог осуждающе покосился на хозяйского родича.
— Это твой маргит деревенский всё сожрал.
— А что я… Там молоко осталось! — взвился пеонец.
— Только по тому, что его ты не пьёшь, — не удержался от колкости Лиапп.
— Мы чего, этих вздорных баб с собой берём? — Яська надел Данке поводок. — Они же своей руганью всех переполошат.
Педагоги притихли. Яська достал из скарба тряпицу, принадлежавшую выдававшему себя за купца бандиту, использованную в ритуале, и дал её понюхать Данке. Барсиха глубокомысленно пошевелила усами, поводила носом, повздыхала и начала искать след.
Почуяв его, натянула поводок и устремилась вперёд, мальчишки побежали за ней. Начинало смеркаться. Туманная поволока стелилась по земле. Холодный воздух всё ближе подбирался к разогретой за день солнцем почве. Лес жил своей жизнью. Птицы орали, устраиваясь на ночь, их гомон заглушал всё. Ящерки прятались в камнях. Но птицы заглушали всё — даже то, как Илька проламывался по лесу.