Ладно, с этим потом. Где он будет спать? На диване нельзя, я один на нём едва помещаюсь. На полу? Не годится. Постелю в сенях, там и прохладно, и место есть, только раскладушку надо найти. Раскладушка, опять же, есть у Лёхи. У Лёхи вообще всё есть, как в Греции.
Я постучал в дверь особнячка. Открыла Люська — в косынке, в кухонном фартуке, пахнущая борщом и гренками. Домашняя.
— Привет, Люсь. Лёха дома?
— С чего бы? Сегодня четверг. В рейсе он.
— А вернётся когда?
— Завтра. Тебе надо чего-то?
Я замялся. Не то чтобы я боялся посвятить Люську в дела семьи — ничего тут секретного нет — но как-то неудобно обременять своими заботами жену друга, пусть даже она сама давно стала таким же другом.
— Тут, понимаешь… Сын приезжает. Позвонил сегодня, сказал, едет. Мне бы раскладушку. Думаю, постелить ему в сенях, там и хорошо, и прохладно. Не на пол же его укладывать, правда?
Люська вытерла руки о фартук.
— Ну пойдём, надо так надо.
— Куда пойдём? — не сразу понял я.
— В чулан, куда ещё? Не с собой же я её таскаю.
Люська провела меня в заднюю часть дома, открыла боковую дверку, включила свет. Чулан под потолок был забит хламом: старая одежда, обувь, вёдра, корзины, оконные рамы — в общем, всё, что нужно выкинуть, но жалко. Люська ткнула пальцем куда-то в середину этого бедлама и коротко бросила: там. Испытывая лёгкую брезгливость к чужой древности, я принялся разбирать вещи. Знать бы заранее, к чему приведёт меня поиск комфорта для сына, взял бы рукавицы.
Раскладушка нашлась в дальнем углу между мотоциклетным шлемом, покрытым паутиной, как плесенью, и древней прялкой. Последний предмет вызвал у меня неподдельный интерес.
— О, у вас тут настоящий раритет.
— Ну да. От баушки осталась. Я ещё в детстве, помню, за ней сидела. Её бы почистить да подкрасить, да руки не доходят, — словно оправдываясь сказала Люська.
— Я бы тоже себе такую заимел.
— Так слазь на подловку, может и найдёшь чего. Тётка Наталья запасливая была.
Поблагодарив Люську, я отнёс раскладушку домой. Потом сходил в магазин, купил хлеба и молока. Попробовал рассчитать новый семейный бюджет, не получилось. Невозможно рассчитать то, чего нет, особенно когда с математикой неладно. На колени ко мне прыгнула Муська, потёрлась мордашкой о ладонь, заурчала. Но рыбы не было, не будет её и в ближайшие несколько дней. Да и вообще, давно пора купить удочку: речка рядом, времени полно — экономия очевидна.
В половине третьего я стоял перед зданием вокзала. Сначала я посмотрел расписание, электричка прибывала в Пужаны в три пятнадцать, стало быть, у меня есть ещё сорок пять минут. Много. Я вышел на перрон. Людей почти не было, лишь в дальнем конце стояла женщина среднего возраста, да под рекламным плакатом жались в тенёчек двое кондукторов в жёлтых форменных жилетах. Народ начнёт подходить позже, когда до электрички останется минут пятнадцать, а пока — пока я прошёлся по перрону из края в край, не спеша, заложив руки за спину.