, специалист по Симондону, тоже прошел курс у Изабель Стенгерс и Пьера Верстратена, которые в 1998 году издают работу о Делёзе
[2209]. Поскольку Паскаль Шабо является прежде всего историком философии, первоначально специализировавшимся на Гуссерле, Делёз сыграл для него роль «освободителя»: его понятие множественности помогло ему отбросить идею фундирования, столь важную для феноменологии: «Встреча с универсумом Делёза стала для меня глотком кислорода»
[2210].
На Пьера Леви, который стал специалистом по «технологиям интеллекта», повлиял Мишель Серр, но и Делёз с Гваттари. Последнего он впервые встречает в начале 1990-х годов, их объединяет интерес к самым современным технологиям. Пьер Леви видит в новых информационных технологиях основания когнитивной экологии, которая достаточно близка к экософии Гваттари, выступающей основанием партиципативной технодемократии. Задача теперь в том, чтобы мыслить не оппозицию человека и машины, а способы их соединения. Пьер Леви исследует прошлое кибернетики и видит в Уоррене Маккалоке первого, кто установил связь между работой нейронов и логическими цепями, заложив таким образом основания коннекционизма. В то же время Леви вдохновляется идеей ризомы, которая становится у него не чем иным, как способом распространения знания, ветвящегося в самых разных направлениях, что возможно благодаря новым технологиям интеллекта.
Концепты Делёза и Гваттари также получили весьма важное развитие в новой антропологии науки, сформировавшейся в Центре социологии инновации, исследующем эмерджентные процессы научно-технической инновации, как их понимают Мишель Каллон и Бруно Латур. Открытия, позволяющие перевернуть понимание социальных связей, сами являются следствием множественных сетевых эффектов. В них включены лаборатории, публичные политики, частные инвестиции, отношения с возможными потребителями. Одно из центральных понятий этой антропологии науки – понятие сетей, которые берутся в новом и весьма широком смысле: «Сети являются одновременно реальными, как природа, разворачиваемыми, как дискурс, коллективными, как общество»[2211]. Применение термина «сети» в антропологии науки, отличное от его обычного смысла, соответствует желанию придумать такое понятие, которое бы позволило избегать любого территориализированного взгляда на общество. Соответственно оно отстраняется от понятий поля, вторичного поля, институтов и т. п., которые все предполагают гомогенные ансамбли, определенные типами действий и теми или иными правилами игры. Второе качество этих сетей – подразумеваемое ими смешение людей и не-людей, субъектов и объектов.