Ларец был обвязан цепями, и о его содержимом Памбеле узнал только позже, когда получил от голландских корсаров инструменты и смог его вс ыть. Что до двух сундуков, он уже знал, что в них были слитки золота; сундуки он открыл и перенес слитки по частям в глубь острова, сложил в естественную расщелину между скалами, очень для этого дела удобную, потом засыпал землею и песком, да еще навалил сверху увесистых камней, так что снаружи не осталось и следа тайника.
Ларец же пришлось перетаскивать с большим трудом, поддевая с обеих сторон толстыми бревнами, как рычагами; его Памбеле закопал у подножья пальмы, где он находился и сейчас, только со временем, заимев инструменты и поглядев, что там, негр закопал поглубже, чем раньше.
Немного времени прошло, и в море стали появляться суда, подбиравшие оставшихся в живых после крушения, человек шестьдесят, как я узнал впоследствии,— все они мало-помалу обнаружились на соседних островах, расположенных дугою с востока на юг; а на четвертый день появились суда с водолазами, которых прислал Франсиско Нуньес Мелиан из Ла-Абаны, а также нахлынули английские и голландские пираты, прознавшие про кораблекрушение и устремившиеся за легкой поживой, однако никому не удалось что-либо найти — Памбеле, неоднократно ныряя, тщательно осмотрел дно вокруг, чтобы не осталось ни единого золотого слитка. Он также уничтожил все следы своего пребывания на острове — испанцы и пираты, убедившись, что остров необитаем, не утруждали себя слишком усердными поисками, хотя фок-мачта все еще торчала, зажатая между скалами.
Приблизительно через месяц Памбеле удалось раздобыть кремень, шлюпку, рыболовные снасти — чем он еще раз доказал свою сметливость, храбрость и решительный нрав.
Поведав мне эту историю, на сей раз истинную, он сказал, что все время терпеливо ждал встречи с человеком честным и достойным доверия, который помог бы ему увезти сокровище. Он даже был готов предложить сделку Баодайно, но все же не пошел на это, у корсара, мол, глаза алчного пса, такой взгляд не сулит ничего доброго; а коли уж не делиться с командиром, он, Памбеле, предпочитает не делиться ни с кем, потому как Баодайно все равно в конце концов узнал бы и при первом удобном случае облапошил бы негра и отобрал бы все как есть. Короче, Памбеле пришел к решению честно и благородно разделить сокровище со мною — я помогу ему увезти драгоценности и слитки и мы вместе уедем куда-нибудь подальше, где меня бы не могли схватить как преступника, а его как беглого раба, и мы могли бы жить свободно и в достатке; на что я ответил, что весьма благодарен за его щедрость и доверие, но что, по-моему, разумнее будет мне скорее уехать отсюда на каком-нибудь пиратском судне, заработать в набегах долю добычи и, набрав команду в шесть — восемь человек, приобрести небольшое судно, которое бы доставило нас во Францию или в Италию, где я мог бы выдать себя за богатого дворянина, хозяина Памбеле, а на самом-то деле мы бы жили как друзья-