>1 Грегески — широкие штаны до колен, бывшие в моде в то время.
ротясь из Севильи и торопясь прежде всех других дел в Алькала свидеться с любимой, я был в воротнике.
И прежде, чем изложить прочие причины злосчастия, приключившегося со мною в тот день, должен я вам поведать, что старший из трех братьев Менсии был молодой человек лет двадцати трех, который еще в ранней юности избрал воинскую карьеру и уже два года служил где-то близ Авилы альфересом >46> под штандартом некоего капитана Его Величества, каковым тогда уже был дон Филипп III. Второй брат был членом ордена Святого Игнасио, третий же, почти мой ровесник, был юноша весьма вспыльчивого нрава, который, года за два-три до того, еще не достигнув семнадцати лет, оскорбленный дурным обращением отца, сбежал из дома к старшему брату, желая вступить в войско Его Величества; он, возможно, так бы и сделал, кабы дон Филипп — так звали старшего — не убедил его смирить свою обиду и вернуться к родителям, пока не возмужает, чтобы быть в силе сносить воинский труд, тем паче что он оставался единственным молодым мужчиной в доме; дон Гонсало — так звался младший брат — и впрямь решил вернуться и вымолить у отца прощение, каковое было ему дано с радостью. В том же году, исполняя волю отца, желавшего сделать его законоведом, он поступил в университет в Алькала, где вскоре прославился как драчливый и отнюдь не склонный к науке студент. Юноша этот, чью историю я узнал от одного из моих товарищей, жившего по соседству с семейством Фуэнтеармехиль, был годом старше Менсии и из всех трех братьев питал к ней наибольшую привязанность — он так ревновал ее ко всем ее поклонникам, что, узнав о наших нежных чувствах и встречах в храме Сан Ильдефонсо, а также о том, что отец ко мне благоволит, он никогда не сказал мне ни одного любезного слова, но, напротив, смотрел волком всякий раз, когда мы встречались на улицах, или в галереях, или в тавернах, где развлекалась веселая студенческая братия.
В то утро моих злосчастий, одолев высокую ограду их сада, я примчался к себе домой — а я вместе с еще четырьмя студентами снимал у одной вдовы комнату,— быстро сменил дорожное платье на студенческий костюм и, спрятав под плащом толедскую шпагу, поспешил в храм Сан Ильдефонсо к своему духовнику Я хотел не мешкая очистить свою душу и быть готовым ко всему, будучи вполне и твердо убежден, что при таких обстоятельствах дон Гонсало наверняка поклялся омыть моей кровью запятнанную честь сестры. Про себя я постановил смиренно признать свою вину и сочетаться с Менсией браком и, по правде сказать, принял бы с радостью любую участь, только бы Мен-сия была рядом со мною; но для сего требовалось, чтобы дон Алонсо не побоялся отдать дочь за бедняка, не имеющего ни кола ни двора и без гроша за душой, каковым я стал из-за коварства моего братца Лопе.