– Ой, Боренька, ты теперь в родном доме никто… – запричитала старуха, поняв, что Иру её взгляды не трогают.
– Это кто же так решил, не вы, тётя Маня? – холодно возразил племянник.
– Как же, добро, что родители наживали, чужим людям достанется…
Договорить она не успела. За дверью послышался шум и пьяные выкрики. По тому, как побледнела приникшая к плечу брата Земфира, Ира поняла: Ваня Куркин.
– Вот, Боря, что твоя сестрица учудила, – запричитала Мария Давидовна. – В своём доме мне покоя нет. Вот к чему глупые браки приводят. И тебе такое же соседство предстоит!
Ира увидела, что Борис Аркадьевич сжал в руке вилку так, что рука побелела. Ещё до этого он косился на скулу двоюродной сестры, на которой явственно проступал синяк. Поняв, что он может не выдержать, встала и открыла входную дверь. Ваня Куркин оказался, хоть неопрятным и пьяным, но довольно интересным мужчиной, явно моложе жены. С порога он начал горланить, что обычно горланят пьяные мужики.
– Ладно, зятёк, на таком языке будешь разговаривать в подворотне. А как проспишься, поговорим, – сказала Ира. Взяла его руку и с силой вывернула, так что он взвыл. Земфира вскочила, но Борис Аркадьевич придержал её. Подталкивая Ваню коленом, она довела его до ступенек и спросила. – Сам спустишься или тебя спустить? Скажешь ещё раз «мать», пересчитаешь до этой матери все ступеньки.
И пришлось спустить. Ваня с грохотом съехал до первого этажа, где из-за двери жадно следила старуха Левина.
– Он прописан здесь, – сказала Земфира. – Сейчас участкового приведёт, чтобы тот его вселил.
– Вот с участковым и поговорим.
– Ира, ты бы не вмешивалась, – тихо сказала Зинаида Захаровна.
– Но кто-то должен. А мне это сделать безопаснее, – и покосилась на Бориса Аркадьевича.
Звонок раздался минут через двадцать. Ира по-хозяйски распахнула дверь. За порогом хрипло дышал тучный милиционер в тёмно-синей шинели. «А у нас в Уремовске все уже в новой серой форме», – заметила она, вспомнив местного участкового, очень нагло положившего глаз то ли на Иру, то ли на квартиру Аркадия Борисовича.
– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь к столу, – приветливо сказала она. – А ты, зятёк, у входа постой. И мать свою лучше не вспоминай, а то опять ступеньки пересчитаешь.
– Документы ваши посмотреть можно?
– Конечно, вот паспорт.
– И остальные тоже. Так, Наппельбаум, родственница?
– Родственница.
– Вы… Кугель. Тоже родственница?
– Знакомая.
– Вы… так, уже паспорт поучили? И прописка есть, – стало быть, знал, кто перед ним и откуда он недавно вернулся. – Да, сестрице вашей требуется защита.