– Об этом мы и хотели с вами поговорить. Я понимаю, что всем не угодишь, но, как человек опытный, подскажите, как прекратить эти безобразные сцены, – выставляя перед ним чистую тарелку, спросила Ира. – Водочки?
– При исполнении, – вздохнул он. – А вот перекусить не откажусь.
Ира придвинула к нему поближе тарелку с курицей, искоса поглядывая на Марию Давидовну, буквально трясущуюся от негодования по поводу Ириного поведения. Но старуху с одной стороны ухватила за руку дочь, с другой положила на плечо руку Зинаида Захаровна.
– Что вы притихли? Закусывайте, – обратилась она к остальным. – Рыба какая вкусная! Земфира Рувимовна, вы готовили?
– Мама, – тихо ответила она, косясь на мать.
– Мария Давидовна, научите?
Старуха только сверкнула глазами. А Ира безмятежно жевала, хотя, если откровенно, рыба была пересолена. Когда милиционер насытился и отодвинул тарелку, она, поспешно вскочив, спросила:
– Чайку?
– А вот… что там, компот?
– Морс, – вскочила и Земфира. – Налить?
– Меня Ира зовут. А как вас звать-величать? Не обращаться же «товарищ милиционер»?
– Павел Петрович меня зовут.
– Так вот, Павел Петрович, как вы считаете, что делать бедным женщинам?
– Разменивать квартиру.
– Что? – взвизгнула Мария Давидовна.
– Ну, не хотите разменивать, живите с зятем. Вы же его прописали…
– Я в суд подам, – возник прикорнувший на табурете у входа Ваня.
– Может?
– Да. И по суду ему комната будет…
– Значит, будем размениваться.
– Да кто ты тут есть, вертихвостка? Квартиру зятя захапала, но моей ты не получишь!
– Помолчите, тётя Мания, – вмешался доселе молчавший Брис Аркадьевич. – Ваш зять вас не бил?
– Да посмел бы он…
– А Фиру посмел.
– Боря, я сама…
– Сама два раза на кулак наткнулась.
– Земфира Рувимовна, заявление напишете?
– Какое заявление…
– Вот так всегда.
– Тогда так. Фира, я квартиру размениваю… свою, свою, тётя Маня! Уже договорился. Я переезжаю в Успенск. Это Подмосковье. Поедешь со мной. А тётя Маня будет жить тут с зятем.
– Что? Зема, ты бросишь меня на старости лет!
– Ей что, тут погибать из-за ваших квадратных метров? Тётя Маня, или вы соглашаетесь на размен, или Фира отсюда уезжает! Фира, скажи, ты поедешь со мной?
– А что мне ещё остаётся? Я себя так опозорила… мне ученикам стыдно в глаза смотреть…
– Всё, договорились.
Мария Давидовна заплакала. Она причитала, что все против неё: и родная дочь, и единственный племянник, что всех их настроила против неё эта подлая пролаза. Вот что она сделает: она уедет в Уремовск к сестре Розе и приживалкойу неё будет доживать свою несчастную жизнь…
– Значит, квартиру вы всю зятю оставляете? – спокойно спросил милиционер.