Я – странная петля (Хофштадтер) - страница 284

Знаменитый австралийский философ сознания Дэвид Чалмерс, не только мой дорогой друг, но также мой бывший аспирант, посвятил много лет отстаиванию провокационной идеи, что могут быть как «те машины, которые мыслят», так и «те машины, кто мыслит». Для меня идея о сосуществовании обоих типов машин не имеет смысла, поскольку, как я заявил в Главе 19, слово «мыслить» обозначает танец символов в черепе или Столкновениуме (или на другой подобной арене) и это же обозначается словом «сознание». Раз осознанность удостоилась местоимения «кто» (а также, конечно, местоимений «я», «мой» и так далее), то и мышление тоже – и для меня на этом вопрос закрыт. Иными словами, фраза «те из машин, которые мыслят» бессвязна из-за ее относительного местоимения, и если однажды действительно появятся машины, которые мыслят, они по определению будут машинами, кто мыслит.

Дэйв Чалмерс исследует этот вопрос беспрецедентным образом. Он рисует картину мира, в котором есть две машины, идентичные до последнего винтика, транзистора, атома и кварка, и эти две машины, стоя рядышком на старом дубовом столе в Комнате № 641 Центра исследований сознания и когнетики в Пакистанском университете, выполняют одно и то же задание. Чтобы быть более конкретными, давайте скажем, что обе машины, используя нестрогие геометрические соображения вместо строгих математических правил, стараются доказать простую, но удивительную «теорему об углах и дуге»[29] из евклидовой геометрии, которая утверждает: если точка (A на рисунке ниже) движется по дуге окружности, то угол (α), опирающийся на фиксированную хорду (BC), на которую эта точка «смотрит», будет постоянным.

Я выбрал эту элементарную, но элегантную теорему, потому что именно ее мы с Дэйвом обсуждали много лет назад с огромным удовольствием и некоторые его комментарии были настолько проницательными, что буквально изменили мою жизнь. Пожалуй, эта судьбоносная развилка даже позволяет представить Рубильник № 6, щелчок которого удалил бы из моего мозга все знания об этой теореме и последующую страсть к геометрии, которой я загорелся, вдумчиво размышляя над доказательством…

Как я уже сказал, эти две совершенно идентичные машины приступают к выполнению задачи в одну и ту же терасекунду по атомным часам и в точной пошаговой синхронности продвигаются к ее решению, симулируя, допустим, точно тот же процесс, который происходил в мозгу самого Дэйва Чалмерса, когда он впервые нашел невероятно изящное визуальное доказательство. Детали программы, выполняющейся в обеих машинах, здесь не важны; важно то, что Машина К (сокращение от «квалиа»