Двое прошли по подвалу, вернулись и потыкали в меня спицей. Спица, проткнув первые два слоя, последний, кольчужный, проткнуть не смогла. Тыкали аккуратно, рассчитывая на болевую реакцию, а не для того чтобы проткнуть.
Через пятнадцать минут после ухода «гостей» я спокойно спал. Утром я перебрался в спортзал, убрал свои растяжки, переоделся в местного старичка и через соседний подъезд вышел из дома.
Я понял, что за меня взялись всерьёз и если возьмут, то упакуют «по полной», либо, прогнав через «чистилище», в военный Осназ, и В Афган на весь срок, либо на зону.
Хорошо, что я взял в военкомате письменную справку об отсрочке и спрятал её в укромном месте.
Я дошкандыбал до магазина, взял бутылку кефира и хлеб и побрёл обратно. Наблюдения я не обнаружил и свернул в подъезд соседнего дома. Повязав платок, надев очки, вывернув сумку и куртку, удлинив полы, я надел резиновые сапоги, вышел на улицу и пошёл на трамвайную остановку.
— Барышня? Три двенадцать, пожалуйста, — проскрипел я старческим голосом.
На том конце провода хмыкнули и сказали:
— Соединяю…
* * *
Я учился в Дальневосточном институте рыбной промышленности и хозяйства, в народе называемом Дальрыбвтуз, уже три года. И вполне себе успешно учился. То, что я не отвлекался на девочек в школе, сильно повлияло на мою успеваемость в институте.
Зато сейчас всё шло почти, как и в прошлом. Ой! В будущем… Или когда? Тогда, короче.
Попав в «свою» МА-12 и встретившись вновь с одногруппниками, я словно вернулся в свою семью. Все вернулись с «абитуры» из подшефного совхоза «Синиловский» уже сдружившиеся, а кое-кто и поссорившиеся. Я же оказался не у дел. Меня не приняли в свою «банду» Курьянов и Федько, самые шумные ребята курса. Это меня не особо расстроило. Я знал цену того «шума и пыли» для меня. В группе было достаточно других хороших ребят, с которыми можно было дружить. Но и для них я был незнакомец. И всё шло не совсем так, как раньше.
Я заново знакомился с теми людьми, которых знал раньше, но отношения с ними складывались совсем по-другому. Мне не хватало той бесшабашности и юношеской лёгкости. Я был слишком серьёзен, слишком много знал и слишком ответственно относился к учёбе.
В той жизни я много прогуливал лекций, и поэтому постоянно что-то сдавал, и пересдавал. На этой почве мы и сошлись тогда с моей будущей женой. Она помогала мне и по математике, и по английскому, взяв надо мной шефство. Сейчас же этого не требовалось и отношения между нами не заладились.
«Тогда» она обратила внимание на мои чуть коротковатые брюки, сейчас же я выглядел до безобразия прилично-фирмово, что очень нравилось другим девушкам, например Ольге Марковой, «хозяйке» читального зала и её подружкам из ДВГУ. Ольга жила в моём районе и мы часто ездили домой вместе, поэтому подружились.