Вот и всё.
Вопрос: – Ну, а вы? Вас тоже?..
– Нас шесть человек шло с косами. Ну, и их шло восемь.
– Бросайте через забор косы, – приказывают.
Ну, мы и бросили. Как бы на теперешний ум, дак развернулся бы с этой косой – не успел бы меня застрелить, как я ему голову срубил бы косой. Глупые, можно сказать, были. Вот и всё. Неучёные. Не догадывались, что это делается.
Вопрос: – А как они одеты были?
– В форме. Ага. Ну, дак мы идём с луга, а часовые смеются. А чего они смеются – мы ж не знаем. Встречаем на улицах этих, которые загоняют и убивают.
Говорят:
– Стоп! Назад заворачивайте! Бросайте косы через забор!
Ну, и бросили.
А тут горит.
Вопрос: – А крики людей слыхать?
– Не слыхать ничего. Ничего не слышно, а только стрельба, и в этом конце горит. Да. Ну, нас завернули и говорят:
– Заходите в эту хату.
Мы заходим в хату эту, а тут полно уже загнали. Людей. И сразу ж гранату нам сюда – шарах! Граната взорвалась. Крик! Закричат – вторая! Третья! Ну, когда третья, тогда уже всё.
И замолкли.
Вопрос: – А вы как в этот момент?
– Я заметил, что он в дверях чеку из гранаты вынимает – я ж был на войне уже. Я ж в Финляндии был на войне, дак я знаю оружие.
– Ложитесь!.. Гранату бросает!
Я сам только успел упасть, кто лёг, кто нет – он уже бросил гранату. И мальчик, которому живот вырвало, – граната перед ним взорвалась, – он бросился на меня, его голова на мою попала. И когда уже третью гранату они бросили, взорвалась – всё, тишина наступила. Дым этот сошёл немного – заходит один немец или полицай и проверяет каждого. И из винтовки добивает. Этого мальчишку – он ещё живой был – потянул, он приоткрыл глаза, дак он в него ударил, а его голова была выше моей, и мне только фуражку пробило. А самого не потревожило. Из этой группы вышло нас двое не ранетых, я тоже не ранетый был, это не ранение, что шапку пробило, волосы выщипнуло. Да и двое ранетых вышло. А все погибшие в этой группе. Там народу, може, сорок или пятьдесят человек было – я не могу точно сказать.
Вопрос: – Вы долго лежали?
– Не, как они только вышли… Я сознания не терял я слышу: выходит… вышел… Ушёл… Разговор, ушли на улицу… Да, как на улицу ушли, я подымаюсь. Кругом поглядел – нема никого, все лежат! Тихонько говорю:
– Есть ли кто живой?
– Да.
Другой говорит:
– А я живой.
И другой говорит:
– Я ранетый, но живой.
Что делать? Да. Давай на чердак. Мы на чердак вскочили. Там дыра была. Да. Я наблюдал. Они пошли в одну хату. После – дальше.
Я говорю:
– Будут жечь, мы сгорим тут.
– Да не будут!
– Да как не будут? Дым идёт же, горит что-то.
Ну, соскочили и – в огород. Ячмень был. В ячмень в этот. Да. И там ползли по этому ячменю. А там через лужок – в жито. Пока часовой отвернувшись был. И – в лес.