Я никогда в деталях не изучал историю СССР, хотя по образованию и являюсь историком. Мои интересы и симпатии тянулись к несколько другой эпохе, лет на сто раньше моего нынешнего положения на хронологической шкале. Но при этом — считал себя довольно эрудированным краеведом и живо интересовался прошлым родной Дубровицы. А еще — писал в свое время цикл статей о выдающихся горожанах — тех, кто строил дубровицкие заводы и фабрики, поднимал сельское хозяйство и возглавлял район. Со многими из них мне довелось пообщаться вживую — они еще были живы тогда, в далеком теперь 2022 году, эти титановые старики. И это было моим самым главным козырем, тем самым роялем. Попади я, например, в Америку — даже с сохранением фрагментов памяти реципиента — мне пришлось бы туго. Но здесь, на малой родине, я мог развернуться!
Спасать Дубровицу в прямом смысле этого слова необходимости не было. Конечно, родненький приднепровский районный центр никто с лица земли стирать не собирался, и войн со стихийными бедствиями в ближайшие сорок лет тут не предвиделось… Но — был Чернобыль и была разруха девяностых. И то, и другое превратило очень перспективный город, крупный промышленный центр и транспортный узел в очередной мухосранск, откуда уезжает молодежь, и есть всего лишь три-пять градообразующих предприятий с приличными зарплатами…
Но пока — пока всё было совсем по-другому, и уже поэтому это время и эти люди вызывали уважение.
* * *
— Пантелевна! — я стянул с себя рубаху и утерся ею же. — Закончились дрова уже!
— Да ты, мабыць, двужильный, Германушка? Этак и жонка тебе не одна нужна будет, а две! И не прокормить тебя, наверное? Вон какой ты вялики!
Организм у Белозора-меня на самом деле был великолепный. Такой легкости в движениях, такой координации я в своем теле никогда не чувствовал. Вот что значит — генетика! Полешуки — они такие.
После горы поколотых и сложенных дров чуть-чуть ломило поясницу, руки и плечи налились приятной усталостью. Пожалуй, было понятно, почему Викторович уверял, что положит на лопатки в редакции любого — даже в свои семьдесят лет. И какого черта он в армии не остался? Был бы там каким-нибудь спецназовцем ГРУ, и резал бы сейчас сомалийских пиратов, и готовился к штурму дворца Амина… Ну да, в общем-то понятно, почему не остался. Не того склада наш Викторович. Он человек размеренный, спокойный. Не то, что я. Хотя, если вспомнить кастет в кармане…
У Пантелевны нашлась пахнущая нафталином тельняшка — ее я и надел, умывшись перед этим в бочке с дождевой водой, которая стояла под водостоком.