И, честно говоря, сейчас его реакция мне приятна. Рада, что в этом мире остался хоть кто-то, кому я не безразлична.
‒ О, милая… ‒ Он поджимает губы, будто сам сейчас расплачется, и тянет ко мне руки.
С благодарностью утыкаюсь в его грудь и вдыхаю знакомый аромат корицы и цитруса. Он обнимает меня и осторожно треплет волосы.
Ком встает в горле.
‒ Поверить не могу, ‒ снова повторяет Тео.
‒ Эффектное пробуждение, да?
‒ Не то слово. Фух… дай отдышаться. Это хуже, чем я думал. Одно дело, когда мне такое по телефону сообщают, другое ‒ когда убеждаюсь воочию. Водички не найдется?
Киваю на графин и стаканы на столе.
Пока Тео бредет к окну, просовываю голову в коридор и с подозрением оглядываюсь.
‒ Паразита вблизи не наблюдается? ‒ спрашиваю у Тео, который залпом выпивает уже второй стакан.
‒ Паразита?
‒ Малявки Эли. Крутится тут где-то неподалеку. Страшно бесит.
Стакан застывает у губ Тео. Он дико таращится на меня ‒ даже сильнее, чем когда только увидел.
‒ Только… Только Эли? ‒ вполголоса уточняет.
‒ Что «только Эли»? ‒ Прищуриваюсь.
‒ А… нет, ничего. ‒ Он делает судорожный глоток. А потом оседает в кресло. ‒ Не думал, что когда-нибудь буду так нервничать.
‒ Из-за меня? ‒ Скрещиваю руки на груди.
‒ Да… ‒ Тео осматривает меня ‒ с ног до головы. ‒ Отощала…
‒ Что, не возьмут на конкурс красоты? ‒ Криво улыбаюсь.
Слышу смешок. Тео ерошит свою шевелюру и с явным облегчением улыбается в ответ.
‒ Это действительно ты, Лето. Такая же… ехидная. Будто и не было всех этих лет. И твой вид… ‒ Он взмахивает рукой и смолкает.
Надо же. Обычно говорливый Тео не находит слов. Занятно.
Что ж, у меня тоже шок от всего этого кошмара.
‒ Не тяну я на тридцатник, да? ‒ Испытующе смотрю на него, пытаясь догадаться, насколько сильно его посвятили в то, что творилось в пределах комплекса «Солнечный сезон».
‒ И то верно. ‒ Тео заметно напрягается под моим взглядом и убирает стакан в сторону. ‒ Прежняя… Словно та же восемнадцатилетняя трепальщица чужих нервов. И… как много тебе известно?
‒ А тебе? ‒ Делаю большие глаза.
Тео секунд на пять погружается в размышления, а затем осторожно говорит:
‒ Я знаю об «Алом».
‒ И только?
Пялимся друг на друга. Какой теперь между нами уровень доверия? Преграда в семнадцать долгих лет.
‒ И в курсе насчет крови… ‒ Тео понижает голос, ‒ крови Вацлава в инъекциях.
‒ Тебе сообщили об этом?!
Честно говоря, я изумлена. Использование крови Иммора таким способом ‒ не та информация, которую можно рассказывать всем подряд.
‒ А уж я как возмущен! ‒ внезапно распаляется Тео. ‒ Ты только погляди!
Меня сбивает с толку его горячность, а еще попытка раздеться. Его пальцы трясутся, пока он сражается с пуговицами пиджака. Наконец тот летит на пол, а Тео дергает воротник рубашки. На его плече клеймо Люминэ.