Девочка, наконец, заморила червячка. Богатырский режим требовал хорошего и регулярного питания. Одного Катя не могла понять: как дружинники могут столько пить? У них даже соревнование такое было – кто кого перепьёт. По количеству и по времени. В своем подразделении она давно ввела сухой закон.
– Хмельной богатырь меча не удержит, – учила своих молодцов Геракл. – А из лука стрельнёт – обязательно промажет.
На пирах полянице приходилось следить за своими подчиненными. Она не разрешала наливать им ни пива, ни зелена вина, только квас или холодный взвар.
Когда гости немного перекусили, Спиноза, который по совместительству выполнял обязанности художественного руководителя, объявил о начале концерта.
– Выступает, – провозгласил Витя голосом конферансье, – семейный ансамбль художественного свиста «Соловушка». Солист – Соловей Одихмантьевич.
Чисто вымытый, с волосами, смазанными репейным маслом, в шёлковой рубахе вышел к пирующим бывший разбойник. За ним гуськом потянулось остальное семейство. Все нарядные, умытые и даже немножко симпатичные.
Соловей прокашлялся, сунул в рот два пальца и негромко засвистел что-то лирическое. Дети с женой подсвистывали на все лады. Богатыри слушали и притоптывали в такт. Вдруг Одихмантьев сын взял фальшивую ноту и раскашлялся. Волосы у него на голове поднялись сами собой.
– Соловей Одихмантьевич! – бросился к солисту научный консультант и художественный руководитель. – Вы сорвали голос?
Соловей молча показал на дверь. Там, в окружении стражи, стояли связанные Петуля и Пушкин.
Владимир нервно расхаживал по приёмной.
– Идолище нужно изничтожить, – непререкаемым тоном заявил он. – Я не могу допустить, чтобы в такой момент, когда мы толком не закончили процесс крещения всея Руси, по улицам бродил оживший истукан и смущал умы новообращённых. Уже и так пошли кривотолки. Кто говорит, что я тайно поклоняюсь старым кумирам, другие и вовсе засомневались в существовании Христа и вернулись к старой вере. Мало мне восстаний волхвов, так я ещё должен доказывать народу, что это никакой не Перун, не Даждьбог, а самый что ни на есть, как вы утверждаете, русский сказитель.
– Дядя Володя, – как можно убедительнее сказала Геракл. – Не знаю, чем вам мешает памятник Пушкину, но очень прошу выпустить его и Петулю из темницы. Понимаете, мы здесь случайно, нам нужно вернуться в Выселки за диваном.
– Погоди, Катя, – вмешался Спиноза. – Ты так всё ещё больше запутываешь. Владимир Святославович, – он поправил очки, – мы понимаем ваши проблемы и сложную внутреннюю обстановку на Руси. Но войдите и вы в наше положение. Мы вообще из другого времени. Пушкин – национальная русская святыня…