Он любил радикальных политиков и обожал шоколад. Пять лет назад почтенная мисс Лейси-Грей падала в обморок, когда ей предлагали потанцевать, — такие случаи друзья находили бесконечно забавными и имели удовольствие вспоминать о них, поднимая свои бокалы. Ходила сплетня, что предложение выйти замуж искалечит девушке жизнь, а предложение другого рода убьет ее на месте.
Поскольку голова Кристиана лежала на очаровательном изгибе ее тела, а пальцы вяло ласкали кожу между чулком и желто-голубой подвязкой, он мог допустить, что друзья ошибались в своих предсказаниях. Лейси-Грей казалась ему очень активной. Ее лодыжки были красиво скрещены, мягко качаясь над ним.
Кристиан дотронулся рукой до ее ягодицы, поцеловал ямочку на пояснице и привстал, опираясь на локоть.
— Когда Сазерленд будет дома?
— Через две недели, не раньше.
Бывшая мисс Лейси-Грей с улыбкой перевернулась на спину, обнажив немного отяжелевшую грудь и полнеющую талию. Они были любовниками уже три месяца. Кристиан отметил про себя эти еле уловимые изменения и молча опустил ресницы.
— Я бы хотела, чтобы он никогда не приезжал, — сказала она и закинула руки за голову. — Это было бы чудесно.
— Лучше шоколада, — ответил он.
— На самом деле?
Кристиан огляделся. На столике замерла в ожидании высокая кружка. Мягко выпускал пар чайник, стоявший на каминной полке.
— Извини.
Он поднялся с постели.
— Ты гнусный человек.
Кристиан поклонился, подмигнул, взял чайник, налил кипятку в холодное молоко, точно половину наполовину, соскреб остатки шоколада в чашку. Босыми ступнями он чувствовал холод и шелковистость ковра.
— Не могу представить, как ты пьешь это без сахара, — сказала Лейси-Грей.
— Ты моя сладость, дорогая, — быстро ответил Кристиан, глотнув горьковатый напиток. Он стоял обнаженный у стола. — Что еще?
Она попыталась сделать измученную гримасу, потом улыбнулась… Затем вновь закинула руки назад, вздохнула, изогнувшись дугой и скользя ногами по кровати.
— О! Я надеюсь, Сазерленд никогда сюда не придет.
— Да нет. Лучше бы ты заполучила его домой, моя девочка.
Пристально посмотрев на свои руки, опустила их и снова сморщилась.
— У него нет желания.
— Ну-ну, — цинично возразил Кристиан.
Опустив руку на живот, она взглянула на него.
Тогда он отодвинул шоколад, наклонился и, поцеловав ее грудь и шею, погладил волосы.
Она обвила руками его плечи и крепко сжала их. Ее уверенность вновь возбудила его. Он прижался к ней лицом и, пока она держала его как утопающий, он воспользовался моментом еще больше запятнать ее репутацию. Казалось, ей это нравилось. Бог знал, что он делал.
