Это было последнее, что я видел. Я провалился во тьму. Впоследствии гребцы, которые устояли на ногах и видели происходившее, рассказывали, что я летел вперед, зажав рукоять «Мстителя» в зубах, и лезвие походило на огромный клюв сокола-оборотня. Никто не заметил, как меч оказался в моей руке, и как я ударил. Но когда они посмотрели на Хастингса, придавленного моим телом, меч уже глубоко сидел у него в груди.
Глава девятнадцатая
СУДЬБА
Когда я очнулся, мне стало страшно. Но мои глаза быстро прояснились, пелена расступилась. И тогда меня переполнило удивление, столь сильное, что оно походило на испуг. Хастингс лежал на спине, и в его груди торчал мой меч, раскачиваясь в такт его дыханию. Он был еще жив, и когда его глаза встретились с моими, я увидел в них что-то вроде приветствия.
В безотчетном страхе оттого, что он может вытащить меч из груди и ударит меня, я откатился от него в такой спешке, что стоявшие вокруг викинги расхохотались. Этот звук, такой мирный, вернул мне способность нормально соображать. Я поверил в чудо своего избавления от Хастингса и попытался осмыслить происходящее.
У многих викингов текла кровь, но никто не был ранен серьезно, а двойной киль спас севший на мель корабль от сильных повреждений. Белая ряса брата Годвина предстала перед моим взором одновременно с черными кудрями Морганы. Он поднялся к нам с «Гримхильды» и встал с ней рядом, словно желая защитить. Энит одиноко стояла на коленях, молясь. Меера держалась возле Убби, ее глаза блестели, а лицо обрело какую-то странную, печальную красоту. Эгберт гордо выпрямился, пытаясь выглядеть как король, но я даже не повернул головы в его сторону.
— Вы смеетесь! — крикнула Меера своим звучным голосом. — Вы, викинги, всегда смеетесь, когда вам следовало бы плакать над своей глупостью! И ты, Убби, смеялся тоже — я видела.
— Я не мог удержаться, Меера! — Убби попытался придать своему лицу пристыженное выражение.
— Твой отец и твой брат убиты рабом-выскочкой Ты не только дурак, но и трус. Почему бы тебе не вырезать ему Красного Орла, как хотел Хастингс?
— Заткнись, или я поступлю с тобой, как он. Говорят тебе, надо подождать! Я поговорю с Хастингсом, когда ему станет лучше. Он потерял не так уж много крови.
— Хастингс умрет, как только будет вынут меч, — заговорил Годвин, — ноя согласен с тобой, Убби, хватит убийств.
— Тогда я поговорю с Иваром и Бьёрном, — продолжал Убби, — мы должны это обсудить все вместе.
Бешеная жажда жизни, обретшей надежду, погнала горячую кровь в моих жилах, и я вскочил на ноги. У меня закружилась голова, но я все же сорвал с шеи Хастингса шнурок, на котором висела железная рыбка. Затем я встал рядом с ним и протянул руку к рукояти торчащего из его груди меча.