— Ну-с, Борис Андреевич, извольте рассказать подробно, где вы пропадали? — Горецкий был строг.
Борис жевал хлеб, не торопясь, обдумывая, что рассказывать Горецкому. Если рассказывать все по порядку, то, во-первых, это займет много времени, а во-вторых, он во всей истории предстает форменным олухом. Сам позволил заманить себя в ловушку. Тем не менее он добросовестно пересказал Аркадию Петровичу все свои приключения, начиная со вчерашнего утра, когда отправился на пристань встречать пароход “Пестель”.
— Открылись вы старому капитану зря, — недовольно сказал Горецкий, — человек он одинокий, болтается в порту да по трактирам, выпьет и будет болтать.
Борис упрямо наклонил голову и промолчал. Старик ему понравился, он вовсе не производил впечатления пьяницы и болтуна.
— Нельзя надеяться на хорошее отношение свидетелей, — поучал Горецкий, — это непрофессионально.
— А я вовсе не профессионал, — огрызнулся Борис, его раздражал профессорский тон.
— С мальчишкой вы построили беседу правильно, — как бы не слыша, продолжал подполковник, — с таким народом нужно разговаривать при помощи денег, а вот дальше, Борис Андреевич, вы действовали просто вопиюще безграмотно. Наобум ринуться расспрашивать старуху-княгиню, это крайне неосторожно! Да вам ещё повезло, что она вас ночевать оставила, видно, силен у помещицы дух гостеприимства. А вы уж очень беззаботны. Я понимаю: в молодости все кажется неважным, но ведь видели же вы, что старуха сердится. Стало быть, нужно было как можно скорее уносить оттуда ноги. Вы же, вместо этого, начинаете расспрашивать служанку…
— И узнаю от неё интереснейшие вещи, — ехидно вставил Борис, но Горецкий опять не отреагировал.
— И уж совершенно глупо было лезть в мечеть просто так, что называется, с улицы. И лежать бы вам сейчас на дне моря, если бы не ваша феноменальная везучесть. Везение у вас просто потрясающее, но, Борис Андреевич, голубчик, нельзя же все время испытывать судьбу! Когда-нибудь вашему ангелу-хранителю надоест за вами присматривать, и все кончится очень печально.
— Во всяком случае, дело сдвинулось с мертвой точки, — примирительно заговорил Борис. — Теперь мы знаем, что покойный Махарадзе занимался ещё какими-то сомнительными делами, помимо того, что был курьером Исмаил-бея. Значит, он сошел на берег с “Пестеля” и заметил за собой слежку или просто боялся оставаться в городе надолго. Тогда он устроил так, чтобы познакомиться с княгиней, и подсел к ней в коляску, переночевал в имении Кипарисы, а затем отправился в мечеть, где было у него какое-то дело. После этого след его снова теряется до вечера этого же дня, когда он появился в гостинице “Париж”.