Я вас люблю! Чего же боле…
Ах, если бы в неделю раз…
Я вяну, как осенние левкои,
Я сохну без твоих глубоких глаз!
Я вас любил… Бывало и такое.
Я молод был, горяч, неутомим,
Но ныне вижу на окне у вас алоэ,
Не дай вам Бог, подаренный другим…
Перечитав написанное, Клаус сморщился, словно чернослив. Куда большее влияние на музу герольда оказала ужасная лютня, нежели прекрасная танцовщица. Алоэ…. Хорошо хоть не «розы-морозы»… А ритм? А съезжание на ты?..
Поэт хотел порвать гадкое творение, но потом сунул в карман: «Подредактирую дома». Встав из-за стола, бросил музыканту талер:
— Купи себе метроном, убийца. И стремительно покинул трактир.
Выскочив из питейного заведения, Клаус чуть было не сшиб с ног идущую мимо маркизу Знойненлибен.
— Потише, — раздраженно воскликнула она.
— Простите великодушно, — пробормотал герольд я растворился в толпе.
— Хам.
Она прошла по улице к Зеленому рынку и позвонила в дверь Тилля Всезнайгеля.
— Здравствуйте, госпожа, — поклонился возникший на пороге слуга мудреца. — К сожалению, хозяина нет дома, и, скорее всего, он вернется поздно.
— Привет, Хайнц! Я, вообще-то, не к Тиллю. Слуга вопросительно посмотрел на маркизу.
— Я к Николасу, — пояснила та.
— О! — Хайнц посторонился. — Прошу входить. Дама впорхнула в дом. Пока слуга запирал дверь, она прошла в гостиную. Хайнц схватился за голову: ведь там только что сидели беседовавшие Николас и беглая принцесса!
К счастью, Катринель не расставалась с шапкой-невидимкой, поэтому маркиза Знойненлибен застала Николаса Могучего в мнимом одиночестве.
— Здравствуйте, госпожа, — поклонился ей солдат.
— Добрый день, Николас, — обворожительно улыбнулась маркиза. — Для вас я не госпожа, а Занна… Какой у вас тут запах приятный! Лавандовые духи, если не ошибаюсь?
— Точно так, — закивал Коля, ругая принцессу за беспечное злоупотребление косметикой (после леса дорвалась до закупленных Хайнцем заказов). — Люблю лаванду, знаете ли…
Отчаянно вращавший глазами слуга, возникший за спиной маркизы, понял, что принцесса успела спрятаться, и облегченно вздохнул.
— Вы решили меня простудить на сквозняке, Хайнц? — спросила, обернувшись, Занна. — Будьте добры, не беспокойте нас.
Слуга закрыл дверь и молча удалился.
— Ах, давайте уже присядем, Николас.
— Да, конечно… — парень предложил маркизе стул.
Та села, разложив пышный подол дорогого платья. Солдат расположился напротив.
— Тилль дал вам противочарные таблетки, верно? — спросила маркиза.
Коля не сразу понял, о чем речь.
— A! Вы о своих чарах! — догадался он. — Да, видя мои душевные муки, Всезнайгель сжалился надо мной…